Две загадки
Жанна де Арк: Ведьма Христова. Глава 7
Пока ликующая от победы над богословами, но всё же очень расстроенная длительной задержкой, Жанна едет обратно в Шинон, куда дофин со всем двором недавно вернулись, у нас с вами есть немного времени, чтобы поговорить о нескольких интересных вещах.
Сначала я хочу рассказать вам об одном крайне загадочном обстоятельстве, связанным с той самой комиссией, за работой которой мы с вами только, что наблюдали.
Дело в том, что вот те цитаты, которые приведены в тексте, они взяты историками не из протоколов заседаний этой комиссии.
Нет, они дошли до нас в «Хронике Девы», а туда попали по рассказам, уже известного нам, Сегена де Сегена.
А где же подлинники, или хотя бы копии материалов комиссии?
Их нет. Вообще нет. Ни подлинников, ни копий. Ни латинских «чистовиков» ни французских «черновиков»
Все они, все до последнего листика были уничтожены. И это уникальный факт в истории Жанны!
Огромный массив документов про Жанну благополучно дожил до наших времён, а эти протоколы…знаете, они ведь даже Жанну не пережили.
Документы комиссии Пуатье - единственные из документов, касающихся этой девушки, которые были умышлено и очень тщательно уничтожены уже её современниками.
Когда в 1455 году начался реабилитационный процесс Жанны, судьи крайне заинтересовались протоколами комиссии Пуатье, «Книгой Пуатье» как называли их все. Ещё бы, такое название этим протоколам дала никто иная как сама Жанна Дева!
И вот именно тогда и было установлено следующее.
В январе 1431 года, при дворе короля Франции Карла стало известно, что на Руанском процессе Жанна несколько раз отказалась отвечать на вопросы, говоря, что про это она уже рассказывала и её ответы записаны в « Книге Пуатье». Это, почему то, вызвало тревогу при дворе. И епископ Реймсский, бывший председатель этой комиссии де Шартр, мчится в Пуатье и лично уничтожает, все до единого листика, материалы комиссии.
Зачем? Ясно, что де Шартр испугался, что «Книга Пуатье» попадёт в руки англичан и их французских сторонников.
Раньше то враги не знали вообще о существовании столь ценных для них документов. Теперь знают. Как же сохранить документы?
Запереть на сто замков? Закопать? Спрятать в хитрых тайниках?
Нет, все эти варианты не дают стопроцентной гарантии того, что враг не дотянется до них. Пока документы вообще физически существует – всегда существует и возможность попадания их не в те руки.
И только огонь может спрятать их навсегда. Его и выбрал де Шартр.
Но почему он не хотел допустить даже ничтожной возможности попадания «Книги Пуатье» в руки англичан? Что там было такого, что, будучи обнародовано, стало бы большой опасностью как для самого епископа, так и для короля Франции Карла?
Этого мы уже не узнаем никогда.
Ещё одна тайна Жанны – её привязанность к мужской одежде. Надо сказать, что комиссию Пуатье, перед которой Жанна представала тоже в мужском наряде, этот факт изрядно смутил.
В Библии же однозначный запрет одеваться в одежду противоположного пола.
«На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом, Богом твоим, всякий, делающий сие»
(Второзаконие 22 - 5)
Ну и как тут быть почтеннейшим богословам? Нарушение библейских правил здесь настолько показное и явное, что глаза на это закрыть никак невозможно.
Отцы-богословы не сочли возможным, в данном случае, как то иначе перетолковывать Библию. Вместо этого, они двинули в бой свой «второй эшелон» , гражданских юристов – членов комиссии.
Один из них мэтр Жан Жерсон легко расколол этот орешек
«Ни королевское право, ни мораль не запрещают нашей Деве носить одежду мужчины и воина, поскольку она делает мужскую работу и сама является воином»
Согласимся с мэтром Жерсоном в том, что французское светское право той поры формально не запрещало Жанне носить мужскую одежду.
Охотно согласимся и с тем, что мораль этого тоже не запрещала. Вернее, мораль тогдашнего высшего света. Она, мораль эта, вообще, особенно при дворе, и не такое разрешала.
А вот насчёт того, что Жанна носит мужскую одежду потому, что это диктует род её деятельности – война, согласимся не полностью.
Слов нет – воевать удобней в мужской одежде. Но Жанна то носит мужскую одежду не только в походе, но и вообще всегда и везде.
И при дворе и, вот, на комиссии.
Как Жанна в Меце в мужской костюм переоделась, так никогда уже в женское и не одевалась. Исключением стал очень краткий период её плена, когда он после своего покаяния переоделась в женское, но уже через день вновь надела мужскую одежду и уже не снимала её до самого костра.
Ясно видно, что мужской костюм для Жанны гораздо большее, чем просто удобная одежда. Насколько огромное значение имело для неё, носить мужское, хорошо показывает такой факт.
В 1431 году плененной Жанне на судебном процессе в Руане , было сказано, что если она переменит мужской костюм на женский, то её допустят до мессы и причастия.
Жанна ревностная христианка! Причастия для христианина это самая центральная часть веры. Лишение причастия – тягчайшее наказание для христианина. И Жанна очень страдает без причастия, Жанна постоянно просит, чтобы её допустили до причастия.
И вот ей предоставляют шанс причаститься. И надо лишь, всего навсего, переодеться в одежду своего пола. И, что же Жанна? Она отказывается!
Понимаете?
Для этой ревностной христианки, для этой девушки, которая верит в Бога так как, наверно, только апостолы до неё верили, лишиться мужской одежды страшнее, чем лишиться причастия!!!.
Такое пристрастие к мужской одежде не могло не заинтересовать окружающих. Например, суд в Руане с первых же дней своей работы уделил этому пристальнейшее внимание. Но не особо много от Жанны добился.
Сначала она сказала, что мужскую одежду ей повелел надеть Бог и его ангелы. Вот, что по этому поводу сказано в протоколе:
«Названная женщина утверждает, что она надела, носила и продолжает носить мужской костюм по приказу и по воле Бога. Она заявила, что Господу Богу было угодно, чтобы она надела короткий плащ, шапку, куртку и штаны со множеством шнурков, а её волосы были коротко подстрижены над ушами и, чтобы она не имела на своём теле ничего, что говорило бы о её женском поле, кроме того, что дано ей природой»
А потом Жанна вообще продемонстрировала полное нежелание разговаривать на эту тему.
Ну, судите сами, вот отрывок из протокола от 3 марта 1431 года
« - Когда ты явилась к королю, он не спрашивал тебя, было ли тебе откровение, которое заставило тебя переменить женскую одежду на мужскую?
- Я уже вам на это отвечала. Я не помню спрашивал ли он меня об этом
- А те магистры, что в течении трёх недель или целого месяца экзаменовали тебя в Пуатье, они не расспрашивали о перемене одежды?
- Не помню
- А они не спросили тебя, надела ли ты его по приказу твоих голосов?
- Не помню
- А когда ты в первый раз явилась к королеве, расспрашивала ли она тебя о перемене одежды?
- Не помню
- А твой король, королева, твои сторонники никогда не просили тебя переодеться в женское платье?
- Это не относится к вашему процессу
- Если ты переменила своё платье на мужской костюм по божественному откровению, то чей голос передал тебе его: святой Михаила, святой Екатерины или святой Маргариты?
- Это не ваше дело. Больше вы от меня ничего не услышите»
В чём тут дело? Конечно, у нас нет ни малейшей возможности узнать истинные мысли Жанны по этому поводу и, тем самым, поставить окончательную точку в этом вопросе. Но предположить, то мы можем. И вот, что предположим.
Мужской костюм был для Жанны не просто удобной одеждой. Он был частью, кем-то тщательно продуманного «имиджа» Жанны. Он был особым и неповторимым одеянием Девы, её отличительным признаком.
Дева, посланница Божья должна же чем-то отличаться от остальных людей? Вот она и отличилась. Причём очень ярко и дерзко.
В Средние Века по одежке не только встречали, но и общались и провожали. Костюм средневекового человека был неотъемлемой принадлежностью его социального статуса и характеристикой, содержащей о человеке достаточно полную информацию.
Дворянин никогда бы не оделся как простолюдин, а простолюдин не имел права, да и возможности, одеться в платье дворянского покроя.
Абсолютно безразличное к национальным различиям, Средневековье огромное значение придавало личному статусу человека и крайне придирчиво относилось к внешним признакам этого статуса.
Мужской костюм на женщине не был признаком никакого статуса. Надев его, Жанна решительно и полностью выводила себя далеко за пределы системы социальных координат Средневекового общества. Она подчёркнуто ставила себя вне общества.
В мужском костюме она не крестьянка и не дворянка, не воин и не монах.
Она – Дева, посланница Божья!
То есть существо уникальное с уникальной общественной функцией. И поэтому она не связана ни с одним классом, ни с одной группы общества.
Посланница Божья вне общества и не связана ни его законами, ни его моралью.
Мужской костюм как раз и выражал эту уникальность, подчёркивал единственность и неповторимость Жанны.
Вот, что значил мужской костюм для Жанны, а не просто удобную для похода одежду. И снять его, означало для неё перестать быть посланницей Бога, перестать быть Девой.
А это для Жанны было невозможно. Однажды побывав в роли Божьей посланницы (а может и, как дальше увидим, и кем то большим себя возомнив) Жанна уже не могла быть больше никем. Это было бы для неё невыносимо.
Есть ещё один вопрос, к которому нас подводит мужской наряд Жанны. А именно: с кого она брала пример, надевая мужское? Кто послужил ей образцом? Ответ на этот вопрос, не так давно разысканный французскими исследователями, столь интересен и даёт нам так много к пониманию Жанну, что стоит остановиться на нём.
Дело в том, что средневековый человек в своём поведении всегда стремился ориентироваться на уже существующие образцы. Даже когда он творил, что-то новое, он всегда старался отыскать нечто похожее «в старине».
Пусть это «похожее» было и вовсе, по сути своей, непохоже на то, что делал средневековый человек, но если внешне хоть чуть-чуть смахивало, то тут же притягивалось за уши как образец «из старины». Средневековое сознание оно вообще очень консервативно и привержено традиционным ценностям.
Значит и Жанна, надевая мужской костюм, имела какой-то авторитетный для неё образец. Разумеется, притянутый за уши, ибо так использовать и так высоко ценить мужской костюм, как делала это Жанна, никто до неё не делал.
Но всё же стоит поискать в историю женщину до Жанны, для чего то переодевавшуюся в мужское.
И вот тут возникал тупик. Ну кто мог служить образцом для Жанны? Только какая- то святая.
Жанна ведь была ревностной христианкой. Слышу возражения – какая же она христианка, если, как мы видим, мужской костюм для неё дороже причастия.
Отвечаю: всё равно христианка – ибо, как мы видим, мужской костюм и был для неё нечто вроде причастия. А так как она , в своём глубочайшем убеждении, была не рядовая христианка, а посланница Божья, то могла сама решать – в какой форме ей причащаться.
Значит образцом всё же послужила какая то святая. Какая?
Жанна числила среди своих небесных покровителей три святых сущности:
Архангела Михаил, но, согласитесь, он в данном случае за образец не подходит.
И двух святых женского пола: Екатерину и Маргариту.
Значит образец для Жанны где то среди них? Да, очевидно, что среди них.
Но дело всё в том, что ни Святая Екатерина ни Святая Маргарита Антиохийская никогда мужских платьев не надевали.
Вот так и возник тупик. И вопрос этот оставался открытым очень долго, пока не обратили внимание на женский состав небесных покровителей Девы. Какой-то он странный.
Ну, Святая Екатерина это ещё понятно, она считалась покровительницей пленных и раненых. Для воина подходящая покровительница. А вот Святая Маргарита. Она вообще-то покровительница рожениц.
С какой же стати Жанна её своей покровительницей числила? Конечно, Святая Маргарита была очень чтима среди женщин, но вот Жанне, согласимся, она была абсолютно бесполезна.
Так может это совсем не та Маргарита? Может Жанна то числила своей святой совсем не Маргариту Антиохийскую – покровительницу рожениц, а какую- то другую.
Её надо было разыскать, тем более, что у этой святой Маргариты по любому должна была быть особая примета – она носила мужской наряд.
И её, таки, отыскали! Правда называется она святая Пелагея. Под этим именем её и чтить Православная церковь. А Маргарита это вовсе не имя, а….. Но лучше я вам по порядку
(Маргарита в окружении любовников и святой Нонн, молящийся за неё)
Оная Пелагея проживала в Сирии в пятом веке. Она была очень красивой танцовщицей и вела крайне распутный образ жизни. Было дорогой куртизанкой. «Маргарита» это не её имя, это её прозвище среди клиентов, означающее «жемчужина».
Вообщем жизнь у Пелагеи протекала очень весело, пока не вмешался некий ханжа епископ Нонн и не сбил молодую женщину с пути.
Своими проповедями о греховной жизни он так запутал и запугал бедняжку, что она решила стать монахиней.
Всё своё немалое богатство Пелагея, перед постригом, отдала епископу Нону. Вы будете удивлены, но епископ не присвоил его и даже церкви не дал. Со словами: «Пусть будет умно потрачено, худо собранное» он всё до нитки раздал нищим.
А Пелагея устроила себе келью где то в Иерусалиме и в мужской одежде, под именем инок Пелагий провела остаток жизни в строгом монашестве, в посте и покаянии. Жители окрестных мест очень чтили её за святой образ жизни. Правда, думали, что инок Пелагий – евнух. И только после смерти выяснилось, что инок Пелагий – это женщина.
В Православии, как уже выше говорилось, Пелагея, именно под своим именем, числиться Преподобной.
А вот в Католичестве….средневековая ортодоксальность католиков такую святую и знать не желала.
Но культ Маргариты (именно так, не под именем, а под прозвищем) возник и разросся среди рыцарских и монашеских Орденов во время Крестовых походов. Считалось, что она покровительствует воинам, ведущим «Святую» войну.
Она была, так скажем, «корпоративная» святая крестоносцев.
Такая-то святая покровительница действительно Жанне подходит! Ещё как подходит!
Вот только…в каком же Ордене Жанна этот, сугубо корпоративный, культ то усвоила, а?
(Продолжение следует)