мыслители

Консервативные мыслители о тех, кто ненавидел и ненавидит Россию

Религиозный мыслитель Русского зарубежья Георгий Петрович Федотов писал,

что интеллигенция это специфическая группа, «объединяемая идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей» – это «псевдоним для некоего типа личности…, людей определенного склада мысли и определенных политических взглядов».
Недаром Константин Петрович Победоносцев в своё время писал Вячеславу Константиновичу Плеве: «Ради Бога, исключите слова «русская интеллигенция». Ведь такого слова «интеллигенция» по-русски нет. Бог знает, кто его выдумал, и Бог знает, что оно означает…».
Министр Внутренних Дел В.К. Плеве пришёл к выводу о нетождественности интеллигенции с понятием «образованная часть населения», о том, что это «прослойка между народом и дворянством, лишённая присущего народу хорошего вкуса».

 

Он писал: «Та часть нашей общественности, в общежитии именуемая русской интеллигенцией, имеет одну, преимущественно ей присущую особенность: она принципиально и притом восторженно воспринимает всякую идею, всякий факт, даже слух, направленные к дискредитированию государственной, а также духовно-православной власти, ко всему же остальному в жизни страны она индифферентна».
  

Вот такое племя боролось с правдой о прошлом Отечества Российского, вот такое племя боролось с настоящим, порою, не отдавая себе отчета, что ждёт его в будущем. Ущербность ума не позволяла предвидеть свою судьбу, которая оказалась ужасной и кровавой.
  Военный историк Генерального штаба генерал-майор Е.И. Мартынов, так же как и Плеве убитый бомбистом-интеллигентом, писал:
  «Попробуйте задать нашим интеллигентам вопросы: что такое война, патриотизм, армия, воинская доблесть? 90 из 100 ответят вам: война – преступление, патриотизм – пережиток старины, армия – главный тормоз прогресса, военная специальность – позорное ремесло, воинская доблесть – проявление глупости и зверства».
 Думаю, аналогии, напрашивающиеся из двух последних цитат, читатели проведут сами. Слишком ещё ярки воспоминания о пережитом страной в эпоху развала и мракобесия, в эпоху ельцинизма, в эпоху зарождающегося звериного, криминального капитализма. Всё это вершили потомки тех, кто извращал великое прошлое Отечества Российского, кто подменял понятия о чести, долге и доблести, кто в 1905 году поздравлял телеграммами японского императора с победой над Россией, а в годы Первой мировой призывал к поражению собственной страны.

Эти, по словам А. Бушкова, «ненавидящие свою страну, не знающие и не понимающие своего народа, отвергающие как «устаревшие» все национальные и религиозные ценности, вечно гоняющиеся за миражами, одержимые желанием переделать мир по своим схемам, ничего общего не имеющим с реальной жизнью, без всякого на то основания полагающие себя солью земли интеллигенты разожгли в России революционный пожар».
И добавим: многие из них сгорели в нём дотла. Но, разжигая пожар, они действовали всеми возможными методами, основываясь на пресловутой «свободе совести», как мы уже установили, – свободе от всякой совести.
 Мыслители Русского зарубежья убедительно доказали, что «русская интеллигенция находится за пределами Русского образованного класса», что «это политическое образование, по своему характеру, напоминает тайные масонские ордена».

Михаил Леонтьевич Магницкий (1778–1855) раскрыл тайны зарождения Ордена русской интеллигенции, ставшего после запрещения в 1826 году Государем Императором Николаем Первым масонства, идеологическим и духовным заместителем тайных обществ.
Он писал: «При сём положении классического иллюминатства, на что ещё тайные общества, приёмы, присяги, испытания? Содержимая на иждивении самого правительства ложа сия (О.Р.И.), под именем просвещения образует в своём смысле от 20 до 30 тысяч ежегодно такого нового поколения, которое через два или три года готово действовать пером и шпагою, а в течение каждого десятилетия усиливает несколькими стами тысяч тот грозный и невидимый легион иллюминатов, которого члены, действуя в его видах и совокупно и отдельно, и даже попадаясь правительству на самих злодеяниях, ничего показать и открыть не могут, ибо точно ни к какому тайному обществу не принадлежат и никаких особенных вождей не знают. Каждый такой воспитанник через 10 или 15 лет по выходе его из университета, может командовать полком или иметь влияние на дела высших государственных мест и сословий». («Русская старина», 1989, № 3, с.615-616).
М.Л. Магницкий в 1831 году обратил внимание Николая Первого на «особый язык» масонского ордена иллюминатов, идеологемы которого помогали распознать и таких очень с виду неявных членов О.Р.И.

Вам знакомы эти слова: «дух времени», «царство разума», «свобода совести», «права человека». Антипод «свободы» – «фанатизм» и обскурантизм».
Он же предложил делить масонство на политическое, духовное, академическое и народное.
Свобода совести как бы освобождала от Православной совести, следуя которой человек шёл путём высшей Божьей Правды. Свобода позволяла идти иным путём – говоря словами Иоанна Грозного, путём утоления «многомятежных человеческих хотений».
«Свобода совести»? Что это? Вдумайтесь. Это свобода от совести. Такое просится объяснение. Свобода от совести позволяла исполнять предначертания тёмных сил, направленные против Православной Державы, против народа и его Праведной веры. Задача этих сил – повернуть Державу на путь к катастрофе, нарушив её исторически сложившийся уклад жизни, подменив духовные ценности. Исторически сложившийся уклад каждого народа, по меткому определению Константина Петровича Победоносцева, драгоценен тем, что не придуман, а создан самой жизнью, и потому замена его чужим или выдуманным укладом жизни неминуемо приводит к сильнейшим катастрофам. А этапы этого пути таковы. Ложные идеи и действия правителей на основе ложных идей, создают почву для изменения психологии руководящего слоя. Усвоив чуждые национальному духу или, что ещё хуже, ложные вообще в своей основе политические и социальные идеи, государственные деятели сходят с единственно правильной для данного народа исторической дороги, обычно уже проверенной веками. Измена народным идеалам, нарушая гармонию между народным духом и конкретными историческими условиями, взрастившими этот дух, со временем всегда приводит к катастрофе.

 

Об этом нам говорят со страниц своих трудов консервативные мыслители прошлого, об этом предупреждают современные мыслители. Белорусский писатель и мыслитель нашего времени Эдуард Мартинович Скобелев в книге «Катастрофа» пишет:
«Гибель народа начинается с утраты идеала. Даже и самый прекрасный идеал будет отвергнут, если он опаскужен и извращён. Вот отчего попечение о чистоте идеала – первая заповедь подлинно национальной жизни». Поперёк движения, согласованного с этой заповедью, и стояли западники, которые составляли Орден русской интеллигенции.
 Орден русской интеллигенции зародился в первые годы царствования Императора Николая Первого именно потому, что при этом Государе масонские ложи лишились возможности действовать спокойно и безопасно, разрушая Державу. Всё усугублялось тем, что в период правления Императора, которого мы знаем под именем Александра Первого, масоны не таились и ничего не страшились, ибо при нём было гораздо опаснее быть Русским патриотом, нежели масоном, ну прямо как при Горбачёве и Ельцине сотрудником КГБ или позже ФСБ было быть опаснее, нежели шпионом, особенно американским.

 

 

Внучка Михаила Илларионовича Кутузова Д.М. Фикельмон писала Вяземскому: «Я ненавижу это суетное, легкомысленное, несправедливое, равнодушное создание, которое называют обществом… Оно тяготеет над нами, его духовное влияние так могуче, что оно немедля перерабатывает нас в общую форму… Мы пляшем мазурку на все революционные арии последнего времени».
   

                                Донос на Николая Рубцова.      

 

        В качестве примера живучести ордена русской интеллигенции можно привести выдержку из книги известного литературоведа, писателя и публициста Вадима Кожинова.

       В своей книге Кожинов рассказывает о судьбе одного стихотворения Николая Рубцова, начинающегося строками: «Я буду скакать по холмам задремавшей Отчизны…»

        Напомню те строки, которые вызвали особый гнев и раздражение партийной элиты и обслуживающих её партийных литераторов.

        

         Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустно

         Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!

         Пустынно мерцает поникшая звёздная люстра,

         И лодка моя на речной догнивает мели.

 

         И Храм Старины, удивительный, белоколонный,

         Пропал, как виденье, меж этих померкших полей, –

         Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,

         Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей!

 

         Простим поэту отзыв о царской короне. Не сразу и к нам пришло понимание великих ценностей Православного Самодержавия. А вот за «белые церкви» Николаю Рубцову досталось с лихвой.

          Вадим Кожинов привёл выдержку из статьи поэта Андрея Дементьева, который писал:

         «Заявляя о своей преданности «удивительному белокаменному» храму старины, лира поэта стремится запечатлеть навеки дорогой образ Родины – «березы, избы по буграм», отраженную в реке церковь – прекрасную «как сон столетий»… Что касается старинных монастырей и храмов, то поэты могут здесь опереться… на редакционную статью «Тысячелетние корни русской культуры». В ней не без торжественности сказано следующее: «Стоят они, рукотворные свидетели творческого гения…»

         Нельзя не удивляться тому, что целый хор критиков и поэтов с таким усердием разрабатывает тему об уважении к старине именно как «церковную тему».

         «Программа КПСС, – продолжал далее А. Дементьев,  – обязывает нас вести непримиримую борьбу против тенденций к национальной ограниченности и исключительности, к идеализации прошлого и затуманиванию национальных противоречий в истории народов, против обычаев и нравов, мешающих коммунистическом строительству».

         Оценивая цитату, Вадим Кожинов писал: «Поэзия Николая Рубцова давно стала поистине народной, и теперь, думаю, каждому ясно, сколь отвратительны доносные инсинуации Дементьева. Достаточно сказать, что проникновенное стихотворение Николая Рубцова «Я буду скакать…», которое «осудил» А. Дементьев, за строки об «удивительном белокаменном храме», беспощадно выбрасывалось из всех последующих книг поэта. В одной книге даже осталась иллюстрация к нему, а стихотворение исчезло».

          Это далеко не единственный пример нападок современных представителей ордена русской интеллигенции на творчество русских писателей и поэтов. Каждый читатель наверняка мог бы привести десятки, может быть сотни подобных выходок интеллигентов.

 

 



Ленты новостей