Так кто же он на самом деле - Борис Абрамович Березовский?

Личность Березовского была,несомненно, яркой и многогранной. Его имя всегда было на слуху и не пытался характеризовать опального олигарха разве только ленивый. Однако, по мнению ученых-психологов, жизнь Бориса Абрамовича Березовского надо рассматривать в первую очередь через призму психологии, и, отчасти, социологии.

Антропологически Березовский был типичным представителем особого советского типажа –целеустремленного карьериста от науки. И как еврей и как обладатель взвинченно-неуравновешенного характера он не мог рассчитывать на карьеру в органах власти, и потому избрал более подходящую ему для продвижения по социальной лестнице науку. Фарцовка же и теневой бизнес «цеховика» ему не подходили эстетически.

Начиная с конца 50-х советская научная страта расширялась лавинообразно; ВПК, и, уже во вторую очередь НТР в «гражданке», создали запрос на миллионы работников умственного труда. Тем, кто пробивался в профессора-доктора светила неплохая жизнь, особенно в Москве. Борис Абрамович рано сориентировался на результат, занявшись прикладной математикой. В тридцать два года он стал лауреатом премии Ленинского комсомола, в тридцать семь – доктором наук. Как и десятки тысяч других советских карьеристов-«образованцев» Березовский любил не науку в себе, а себя в науке. Настоящим ученым, в подлинном смысле слова, он, конечно, никогда не был. И не случайно, как только подули иные ветры, Б.А. решительно переменил поле деятельности. Его избрание в 1991 членкором РАН, спустя два года как он ушел в бизнес, прошло, скорее всего, не без материально-финансовой составляющей.

Березовский 70-80-х предстает типичным героем рязановских кинокомедий, человеком «умеющим жить», наподобие Сидорина-Гафта из «Гаража» - обаятельного негодяя. То, что он избрал математику, в известном смысле было случайностью. Люди схожего плана работали мастерами в автосервисе, давали частные уроки музыки или иностранных языков и т.п. Главным было зарабатывание денег и налаживание социальных связей, попросту говоря, блата. Но то, что Березовский не удовлетворился сугубо финансовым благосостоянием, предпочитая более «благородную» науку, говорит о его немалом тщеславии. Другими словами, нематериальные подтверждения достижений ему были также важны.

Интересно пофантазировать - кем бы мог стать Борис Абрамович, родись он в Америке, например? Какое занятие наилучшим образом подошло его психотипу в свободном и устоявшемся обществе?Почему-то представляется, что его амплуа стало бы продюсерство. Эта профессия идеальным образом удовлетворила и его тщеславие и соответствовала умению кого-то раскручивать, отбирать, продвигать, самому оставаясь при этом в тени. Он бы мог быть и голливудским актерским агентом и продюсером поп-звезд. Но Березовскому не повезло – он родился там, где родился и потому всю жизнь занимался не своим делом.

Его уход в перестройку в бизнес оказался своего рода насилием над собой. Для настоящего предпринимательства покойный не был создан также как для науки, несмотря на первые и очевидные успехи. «ЛогоВаз», AVVA, ОРТ – все это был очень «специфический» бизнес переходного периода. Недаром теснейшая и неразрывная связь с политикой и властью явились неотъемлемой чертой Березовского-предпринимателя. И дело даже не в беспокойном характере или необходимости «крыши», а именно в отношении к бизнесу не как к самоцели. Дом приемов «ЛогоВаза», Общественное российское телевидение и т.д. служили вовсе не коммерческим интересам, а создавали вокруг Бориса Абрамовича некую ауру, потрафляли самолюбию.

Будучи изначально психологически чуждым миру чиновников, Березовский не с мог реализовать себя ни как политик, ни как государственный деятель. Все эти его назначения – то в Совбез, то исполком СНГ, то избрание в Госдуму выглядели изначально скандально-жалко, как некое не то выпрашивание должностей, не то мальчишеское «я вам докажу!» Сразу заметим, что на занимаемых постах он ничего не добился и не достиг (также как и в бизнесе и в науке). Чеченскую проблему в 1996-97 гг. он не решил. Вся его деятельность на этом направлении свелась к банальному выкупу заложников, а в самой мятежной республики ситуация неуклонно ухудшалась, закончившись рейдом Басаева на Дагестан и торжеством исламистов а ля Хаттаб. Про СНГ и говорить нечего, а в Думе он не проработал и года, сбежав заграницу.
Даже его лебединая песнь в российской политике – сколачивание блока «Единство», выдвижение Путина (какое-то отношение к этому он явно имел, пусть и второстепенное) и травля через свои СМИ конкурентов типа Лужкова, была ужасно глупой, ибо первым и главным результатом данной кампании стало его собственное падение и изгнание. Автор докторской диссертации по «алгоритмизации принятия предпроектных решений» не смог просчитать даже на один шаг вперед.

Далее, в эмиграции пошло сплошное фиглярство - премия за поимку Путина, надевание шутовских масок, полет в Грузию под псевдонимом, фланирование с плакатиками по Лондону. Деградация жанра - налицо. В области же серьезной, а именно в бизнесе, все развивалось также бездарно, апофеозом чего стал проигрыш в суде Абрамовичу по шумному, Березовским же инициированным, делу.

Не будет преувеличением сказать, что вся жизнь Б.А.Березовского – это погоня за ложными целями с негодными средствами, и мутный финал ее – скорее, закономерность. «Позорно, ничего не знача, быть притчей на устах у всех» - писал Пастернак.На память приходит историческая аллюзия. Жил в Европе в начале XX века такой Базиль Захарофф, темный делец и авантюрист, которому при жизни приписывали невероятное влияние на дела мира сего, вплоть до развязывания Первой мировой войны в собственных коммерческих интересах. Сегодня он всеми забыт, хотя сто лет назад имя его гремело. Березовский – это отечественный вариант Захароффа, muchadoaboutnothing. Если б он не родился, то его бы обязательно придумали – иначе журналисты, политологи и просто досужие сплетники остались без доказательной базы своих конспирологическихтеорий. Борис Абрамович отлично понимал свой уникальный статус козла отпущения, загадочной инфернальной личности, и с удовольствием старался ему соответствовать, подкидывая все новые идеи и совершая поступки для его упрочения.

О Березовском часто говорили как о выдающемся математике, гениально просчитывающим свои комбинации. Но политика и сухие формулы имеют мало между собой общего - недаром Наполеон всегда проигрывал в шахматы. Одно дело – реальная жизнь, другое – мир абстракций. Не случайно управление своими финансами Березовский доверил малообразованному уроженцу солнечной Грузии Бадри Патаркацишвили, и все растерял в итоге. Для доктора наук его речь была неожиданно косноязычной и путанной, хотя это и компенсировалось броскими формулировками наподобие «жизни по понятиям». Не став настоящим ученым, бизнесменом или политиком, не избрав себе изначально надежного и адекватного поприща, Березовский реализовал себя как авантюрист и шарлатан. Отчасти, он добился искомого – регулярного упоминания о себе в топ-ньюз мировых информационных агентств. Но была ли эта слава той славой, о которой он мечтал, или ему пришлось довольствоваться ее эрзацем, - ответ на это вопрос ныне сокрыт в могиле.