"День позора"

Жанна де Арк: Ведьма Христова. Глава 11.

 

После гибели Солсбэри англичане забыли и думать об Орлеане. Два самых знатных командира в их армии сэр Гласдейл и сэр Толбот тут же начали выяснять – кто их них больший сэр? То есть- кому заступать на место Солсбери?

Вдобавок начались сплошные осенние дожди. Зима была на пороге. Сэры выясняли «а ты кто такой?», солдаты сначала помаленьку, а потом всё больше и больше начинали дезертировать.

Когда в пелене дождя растворилась половина английской армии Толбот и Гласдейл немного очухались и решили временно прекратить споры и отвести войска на зимние квартиры. У Орлеана остался только гарнизон Турели в пятьсот человек под командованием Гласдэйла.

Однако вскоре ситуация изменилась. К городу прибыл новый английский командующий герцог Уильям де Ла Поль.

 

Он выводит остатки английской армии с зимних квартир опять под стены города. И англичане начинают работать.

Де Ла Поль решил, что с наличным составом у него нет возможности овладеть Орлеаном штурмом. Он решает замкнуть город в кольцо и пусть регулярные артобстрелы и голод сделают своё дело.

Начинается война кирками и лопатами. Англичане один за другим возводят форты, перекрывавшие важнейшие дороги в Орлеан и отрезавшие, тем самым, его от  внешнего мира.

 

Цепочка фортов начиналась на острове Карла Великого, что к западу от Орлеана. Затем на север и северо-запад шли форты : «Сен Лоранс», «Круа-Буассе» и «Лондон».

На юге англичане возводили бастион на руинах, разрушенного французами монастыря св.Августина.

 

Не надо думать, что французы спокойно за этим наблюдали. Ни в коем случае!. Они регулярно делали вылазки из города, атаковали английские укрепления, жгли и уничтожали окрестные строения, чтобы лишить врага стройматериалов.

Весь декабрь французы штурмуют укрепление Сен Лоранс и Турель. Безуспешно. Даже несмотря на применение тяжёлой артиллерии, той самой пушки «Длинная», английские укрепления захватить не удалось.

А англичане упорно продолжают сжимать кольцо. В январе воздвигнуты укрепления «Руан» и «Париж», отрезавшие дороги на север от Орлеана.

Затем англичане соединяют все укрепления на северном берегу между собой системой окопов.

Но неустанная борьба французов, их постоянные контратаки всё - таки дали свои плоды. Англичане, отрезав дороги на юг, северо-запад и север, так и не смогли перекрыть восточные пути в Орлеан.

Так, что полной блокады пока не было, и Орлеан снабжался через свои восточные «Бургундские ворота».

Но артобстрелы англичане обеспечивали регулярные. Так, что город мало-помалу разрушался и люди на его улицах гибли каждый день.

И в то же время осаждающие и осаждённые любезно обменивались друг с другом подарками и прочими знаками внимания.

Так, под новый год, английский командующий де Ла Поль послал Дюнуа корзину полную слив, фиг и винограда. Бастард любезно отдарился, направил де Ла Полю штуку дорогого сукна.

Дважды военные действия прерывались для проведения….рыцарских турниров. На этих турнирах англичане бились с французами. Как будто без турнира им подраться негде было!

А жители города с удовольствием наблюдали за этим зрелищем.

На Рождество, по просьбе англичан военные действия были вообще приостановлены. Более того, у стен города, в честь Рождества был дан совместный концерт. Орлеанский оркестр вышел из стен и присоединился к английскому оркестру. Так они весь день и играли к удовольствию обоих сторон.

То есть война то войной, но идёт она без взаимного озлобления сторон. Вся эта осада, похоже, воспринимается участниками как нечто обыденное. Типа жатвы или чего-то такого чем можно заниматься вполне бесстрастно.

 

А дофин Карл, как и обещал, про Орлеан не забывает и шлёт регулярно подкрепления.

2 января в город заходит ещё один отряд шотландских стрелков. Они принесли с собой радостную новость. Дофин Карл тщательно поскрёб по всем сусекам и послал к Орлеану уже не отдельный отряд, а сильное, четырёхтысячное войско. Во главе армии стоит молодой Шарль де Бурбон граф Клермонский.

Эти новости заметно подняли настроение у осаждённых. С прибытием армии Клермона у французов должно было возникнуть численное превосходство. Теперь можно было думать и над полным снятием осады.

Но в дальнейшем дела пошли так, что ситуация для Орлеана не улучшилась, а ухудшилась. И значительно.

11 февраля 1429 года, когда армия Клермона была ещё на подходе,  в Орлеан поступило известие: с севера к англичанам движется крупный обоз с продовольствием.

Его сопровождают не более тысячи воинов.

Дюнуа тут же загорелся идеей разбить этот обоз. Это бы очень сильно осложнило жизнь англичанам. И, возможно, заставило бы их задуматься, о том, чтобы убираться из под Орлеана подобру поздорову.

Англичанам то тоже было известно о скором прибытии крупной французской армии. Это их крайне тревожило.

Дюнуа поделился своими мыслями с «полевыми командирами» Орлеана и нашёл у них полное понимание.

В ночь на 12 февраля из восточных «Бургундских ворот» вышла двухтысячная французская армия и тайно двинулась на север. Командовал её сам Дюнуа. Кроме его отряда в этот сводный корпус входили шотландцы под командованием Вильяма Стюарта и гасконцы под командованием, разумеется, Ля Гира.

В полдень авангард, состоявший из гасконцев, наткнулся у деревни Руврэ на английский обоз, двигавшийся на юг неторопливой длинной кишкой.

Гасконцы тут же сообщают о своей находке основным силам. Французы быстро стягиваются и уже готовы с ходу атаковать.

Разгром англичан кажется неминуемым. Мало того, что численный перевес за французами, так они ещё и застали противника на марше. Растянутым, не организованным для отпора.

Но, к великому удивлению англичан, противник не атакует, а встал и чего- то ждёт.

Ну а англичане ждать ничего не собирались. Они быстро стянули обоз, устроили ограду из обозных телег, за которой укрылась их немногочисленная конница. Затем лучники споро устроили частокол из кольев, что специально для подобных случаев везли в обозе, и построились за ними.

Собственно теперь французам можно уже было и не атаковать. В похожем случае, при Азенкуре атака конницы на укрепления и лучников обернулась для французов полнейшим разгромом.

В чём же дело? Чего ждали французы? А они ждали графа Клермона. Конечно, они и без него бы не побоялись атаковать. Но дело в том, что одновременно с обнаружением английского обоза к Дюнуа прискакал гонец от Клермона с требованием, ни в коем случае не начинать бой до его подхода.

Молодой граф Клермонский очевидно перепутал войну с охотой. Вот и решил тоже во, что бы то ни стало принять в этой приятной забаве участие.

С чем перепутал войну давно воевавший Дюнуа неясно, но он решил просьбу Клермона выполнить. Именно поэтому французы застыли как вкопанные, дав возможность противнику прийти в себя и изготовиться к обороне.

Итак два войска застыли друг напротив друга. И стоят. Англичане ждут атаки, французы ждут Клермона. Это безумие продолжалось два часа.

Наконец у командира шотландцев Стюарта терпение лопается, и он командует атаку.

Шотландцы устремляются в бой, но английские лучники выкашивают их целыми рядами.

Шотландцы дрогнули и, так и не добравшись до английских укреплений, обратились в бегство.

Тогда в бой бросается гасконская конница Ля Гира. Результат тот же. Гасконцы рассеяны стрелами и обращены в бегство.

Теперь в бой, уже совсем непонятно зачем, ринулась рота тяжёлых всадников Дюнуа. Той удалось прорваться сквозь ливень стрел к частоколу. Но здесь они были атакованы во фланг и тыл, вышедшей из укрытия, английской конницы.

Французы окружены. Дюнуа ранен. И он попал бы в плен, если бы не Ля Гир.

Гасконец сумел собрать часть из своих разбегающихся подчинённых и ринулся на помощь Дюнуа.

Удар гасконцев опрокинул англичан и позволил французам выйти из кольца.

Гасконцы продолжили бой, прикрывая отступление остатков французской армии в Орлеан. Они почти все погибли при этом.

Всего за этот бой французы потеряли только убитыми более пятисот человек.

Так 12 февраля 1429 года во французскую военную историю была вписана её самая позорная страница. Английский  продовольственный обоз наголову разгромил численно превосходящее его французское войско.

«Битва селёдок» так прозвали это сражение современники. Основным грузом обоза была солёная и копчёная сельдь.

 

А, что же граф Клермон? Он так и не появился на поле битвы. На подходе ему попались разбегавшиеся шотландцы и гасконцы. С их слов Клермон понял, что там полный разгром и струсил. Он немедленно повернул к Орлеану и укрылся за его стенами.

 

Когда Дюнуа, со своими вернулся в город и застал там воинов Клермона, уже, как ни в чём не бывало, приступивших к еде, гневу его не было предела.

Состоялся крупный разговор с Клермоном, в результате которого, всего через пару дней Клермон покинул Орлеан и увёл с собой всю свою армию.

Теперь ситуация для осаждённых стала крайне критической. «Битва селёдок» не только принесла французам большие потери, но ещё и сильно подорвала моральный дух защитников города.

Скоро город покинули ещё несколько «полевых командиров» со своими отрядами. Ушёл и отважный Ля Гир. Его гасконцы были почти все перебиты в этом злосчастном сражении и он объявил, что уходит набирать себе новый отряд, но обязательно вернётся.

Не очень- то ему поверили, но, как увидим, обещание он своё сдержал.

 

Французские вылазки за стены прекратились. Некому стало выходить. Пользуясь этим, англичане возобновили работы по окружению города.

Они построили укрепление Сен Лу на холме напротив «Бургундских ворот».

Всё. Теперь кольцо замкнулось окончательно. Орлеан был отрезан от мира и с востока.

Началась блокада. И к смертям от артогня прибавились смерти от голода.

Всем стало ясно – Орлеан накануне падения. Городской магистрат попробовал вступить в переговоры с герцогом Бургундским и отдаться под его власть. Тому идея понравилась, но он наткнулся на непонимание у своих союзников англичан.

Бургундцу было заявлено, что англичане не для того лили под Орлеаном пот и кровь, чтобы взять и подарить ему город.

Правда совсем рук орлеанцы не опустили. 27 февраля 1429 года они добились даже некоторых успехов. В тот день Луары, и без того широкая, сильно разлилась из-за наводнения. Под угрозой затопления и разрушения оказались английские осадные укрепления. Англичане схватились за лопаты и работали как проклятые, чтобы их спасти.

Французы же весь день обстреливали английские укрепления из всего, что в городе стреляло.

В итоге им удалось разрушить одну из стен Турели. Сильно легче не стало, но всё равно приятно.

А в городе зрела измена. Вот, что произошло 9 марта по словам Орлеанской хроники:

«… в среду, несколько французов открыли, что у Орлеанской Богадельни, что рядом с воротами Паризи, стена была пробита почти насквозь и устроена дыра, достаточная, чтобы пропустить вооружённого солдата. Но затем на месте этой дыры была устроена новая стена, в каковой были сделаны две бойницы…»

 

Как только это открылось, управитель богадельни тут же бежал из города, опасаясь вполне заслуженной им петли.

Этот бежал, а сколько подобных ему осталось и ждало момента? А если даже таких и не было, то орлеанцы вполне могли полагать, что предатели в их стане имеются. Это, конечно, сильно угнетало и без того падающий не по дням, а по часам дух осаждённых.

Именно в этот тяжелейший момент, когда на город опустилась полная безнадёга, вдруг как молнией блеснула весть: Дева из Лотарингии, о которой Франция грезила последние четыре десятка лет, наконец то появилась и идёт к ним на помощь.

 

Жанна в тот момент ещё только миновала город Жьен. Она ещё до дофина даже не добралась, а по Орлеану уже как пожар разносятся слухи. И в бедных кварталах и в богатых особняках только и разговоров: Дева уже здесь. Дева грядёт

                                                                (Продолжение следует)