Кровавый слепец

 

Князья и изгои. Часть 3

Дальше события той осенью 1097 года развивались таким образом, что лучше всего описывать их параллельно, а не по очереди.

 

 Так случилось, что в создавшейся ситуации Мономаху не к кому было обратиться за поддержкой, как только к князю Олегу. Бывшему смертельному врагу.

Но как поведёт себя тот? Искренне отринул ли Олег бывшую вражду? Очистил ли душу от злобы? Или только для вида простил братьям-князьям обиды свои. А сам только и ждёт подходящего момента, чтобы вновь мстить. Тогда момент для него самый подходящий.

Сейчас это и выяснится.

К Олегу в Чернигов летит гонец от Мономаха с таким письмом:

 

«Приходите к Городцу. Исправим зло , какое случилось теперь в Русской земле и в нашей братьи. Бросили между нами нож и если оставим так, то большое зло встанет. Начнёт убивать брат брата и погибнет Земля русская. Враги наши придут и возьмут её»

И Олег откликнулся немедленно! Он сразу и полностью принимает сторону Мономаха. То есть того, кто всегда выступал и сейчас намерен выступить против братоубийственной резни на Руси.

Олег, в ту осень, показал, что и вправду переродился. Из изгоя, загнанного жестокого волка он обратился человеком. Из византийского архонта стал русским князем. И хорошим князем!

Приказав спешно собирать полки, Олег посылает к брату своему Давиду Святославовичу, приглашая так же принять участие в возмездии клятвопреступникам киевским и волынским.

 

Давид с дружиной спешит к брату в Чернигов. При встрече он узнаёт у Олега подробности произошедшего. Они тоже повергают его в шок. Олег и Давид от избытка чувств расплакались.

 

Вообще была тогда у мужчин интересная черта. Слёзы и рыдания совсем не считались слабостью, достойной только женщин и детей. Напротив! Способность часто и обильно плакать по любому поводу считалась почтенной для мужчин.

«Дар слёз» считался Божьим даром. Поэтому плакали мужчины много, часто и по всякому поводу.

Нам сейчас конечно очень трудно представить именно такими исторических героев. Ну как это вообразить -  здоровенные, бородатые мужики, прирезавшие за свою жизнь не один десяток человек вдруг начинают рыдать по мало мальски пригожей причине.

А так и было. И склонность мужчин к обильным рыданиям считалась очень достойной для мужского пола не только в средневековье, но и в гораздно  более поздние времена.

Поэтому когда мы читаем в мемуарах современников как плачет Кутузов, рыдает Потёмкин и.т.п мы должны знать, что это не для красоты вставлено, а реальная черта мужского характера прошлых лет – частые слёзы.

 

Проплакавшись братья Святославичи немедленно выступают на соединение с Мономахом.

Там, встретившись, три князя ведут полки на Киев.

 

В это время во Владимире – Волынском Давид Игоревич усиленно думает, как дальше поступить с Васильком. Куда его девать то теперь?

Убить? Но это значит новым Святополком Окаянным стать. Такое уж точно не простится. А Давид, понимая, что разборок с другими князьями ему не избежать, всё ещё надеялся выйти сухим из воды.

Тогда просто пожизненно в тюрьме держать? Тем паче, что судя по всему Василько не заживётся. Может быть это выход?

Нет. Похоронить Василька в тюрьме другие князья, и в первую очередь Володарь, брат Василька, не позволят, конечно. Придётся выпустить.

А Василько живой и свободный, станет крайне опасным. Это Давид понимал отлично.

Значит надо сделать так, чтобы Василько вроде бы и жив остался, но и, одновременно, всё равно, что умер для Руси.

А как это сделать? Как в такой ситуации между струйками пробежать?

Тут задумаешься. Вот Давид думал-думал. И придумал!

Да продать Василька полякам и дело с концом!

И денег заработаешь и поляки уж своего грозного врага точно ни живым ни мёртвым не выпустят.

Давид вступает с поляками в переговоры. Васильку становится об этом известно. К полякам ему не хочется. Ещё бы! Возмездие не хочется получать никому.

 

В один из дней, за какой то нуждой присланный от Давида к Васильку, волынский летописец Василий, приходит в камеру к своему тёзке.

 

Отослав слуг, Василько обратился к нему со следующими словами, какие летописец заботливо записал и теперь мы можем слышать через толщу веков живую речь слепого князя.

(летопись)

 

« Слышу, что Давид хочет отдать меня ляхам. Видно мало ещё насытился моей кровью, хочет больше. Потому, что я ляхам много зла наделал и хотел ещё больше наделать. Отомстить им за Русскую землю хотел. Если он выдаст меня ляхам то смерти не боюсь. Но вот, что скажу тебе – вправду Бог навёл на меня эту беду за гордость и высокоумие. Думал я зимой пойти на Польскую землю и к лету взять её всю. Потом хотел перенять болгар дунайских и посадить их у себя. И либо славу себе найти, либо голову сложить за Русскую землю. А других помышлений в сердце моём не было ни на Святополка ни на Давида. Клянусь Богом и его пришествием, что не мыслил зла братии ни в чём, но за моё высокоумие и гордыню низложил меня Бог и смирил»

 

А дальше Василько предлагает сделку. Он говорит, что слышал о том, что Мономах и Олег выступили в поход и готов примирить Давида с ними. Если Давид не отдаст его полякам.

 

Давид задумывается, понимая, что слепой князь дело говорит. Ведь придут Мономах и Олег. Точно придут. И, что тогда останется от давидовой шкуры?

Подумав, он сворачивает переговоры с поляками, но и доверять Васильку переговоры с Мономахом и Олегом не торопится.

 

Ведь если так, то Василька всё же придётся отпустить. А, по причинам,  изложенным выше, Давиду этого никак не хотелось.

Вот в такой паутине проблем оказался волынский князь, столь необдуманно и подло поднявший руку на Василька.

Однако все эти раздумья не помешали Давиду охапить себе земли Василька. Зря старался, ослеплял, что ли?

 

А тут приходит весть – брат Василька, Володарь выступил в поход на Давида.

 

Ну вот совсем не понятно: о чём думал Давид, когда такое вытворял? На, что и на кого надеялся? Неужели не понимал, что с рук это ему ну ни как не сойдёт.

Не знаю. Не могу найти ответа на эти вопросы. Наверно истинные мотивы Давида навсегда будут тайной для нас.

И остаётся только с горечью повторить, сказанное раньше – мы знаем, ЧТО было, но далеко не всегда можем понять ПОЧЕМУ это было.

 

Поход Володаря застал Давида не в хорошо укреплённом Владимире, а в каком то городке Буйжск.

И удрать оттуда Давид не успел – так внезапно  вторгся Володарь.

Ну такая внезапность и неудивительна, если вспомнить, что войско для Западного похода всё же было уже частично собрано  и степной конницы, прославленной своей стремительностью в нападении, в нём хватало.

 

Но посмотрите: какая ирония богини Клио! Войско, собранное для покорения и разорения Запада сейчас вынужденно начнёт воевать и жечь русскую землю!

Получилось «Кто яму копал – тот в неё и упал»

Давид заперся в Буйжске и понимает, что сейчас его, кажется, начнут убивать.

 

Однако, что то всё таки изменилось в русских князьях после Любечского съезда! Не во всех правда. Мы же видим, что и Давид Игоревич и сам Великий князь всея Руси ничуть не поменялись.

А вот остальные немного изменились. Не совсем, выходит, даром вершил свои миротворческие труды Мономах!

Поэтому Володарь и не торопится похоронить Давида вместе с Буйжском как это он бы, несомненно проделал до Любечского съезда, а вызывает гада на переговоры.

И задаёт вполне резонный вопрос:

- Ты, что творишь? Ополоумел? Одумайся! Лучше сам одумайся, пока я тебя не вразумил

 

А примерно в это же время объединённые войска трёх русских князей, под общим командование Мономаха, подходят к Киеву и разбивают лагерь на левом берегу Днепра, прямо напротив города.

 

Чтобы у Святополка совсем не осталось никаких сомнений относительно целей их прибытия, чтоб не подумал Великий князь ненароком, что это не к нему и не по его душу, Мономах приказывает наводить переправу.

А к Святополку летит письмо от Мономаха и Олега:

 

«Зачем ты сделал такое зло в Русской земле, бросил нож между нами? Зачем ослепил брата своего? Если бы он был в чём виноват, то тебе надо было обличить его перед нами. И по его вине мы наказали бы его. А вот теперь отвечай нам: в чём он был виноват, что ты такое ему сделал»

 

Отдав письмо князю, посланцы Мономаха и Олега не уходят, а стоят и ждут немедленного ответа. Вообще то так неуважительно к Великому князю в его же хоромах до сих пор никто не относился

 Но послы и не собираются, по всей видимости,  демонстрировать  хоть  малейшее почтение к Святополку. Ведут себя так, словно бы он уже и не Великий князь всея Руси.

 И такая дерзость уже с полной ясностью открывает Великому князю всю серьёзность ситуации

 

Святополк впал в панику. Что ему делать? Как быть? Воевать нет никакой возможности. И силы не равны и киевляне, ненавидящие его за поваду ростовщикам и за жадность, ни за, что не будут воевать . Откроют ворота Мономаху и всё.

 

В отчаянии Святополк  пытается всю вину свалить на Давида Игоревича

 

«Мне сказал Давид Игоревич, что Василько брата моего убил Ярополка, хотел и меня убить, а волость мою занять Да ведь это не я ослепил его, а Давид. Он повёз его к себе да и ослепил по дороге»

 

Этот ответ очень наглядно показывает ту панику в которую впал Великий князь перед лицом неминуемой расплаты.

В смятении  и не замечает, как по детски, как нелепо выглядят такие отговорки.

На это ему в очень жёсткой форме указывают посланцы Мономаха:

 

«Нечего тебе оправдываться тем, что Давид его ослепил. Не в Давидовом городе его взяли и ослепили, а в твоём»

 

Святополк затихает и не может больше вымолвить ни слова. Он загнан в угол. Он испуган до смерти и жалок.

Послы, видя это и понимая, что больше никакого ответа не будет, уходят.

 

(русские мечи 10-11 веков)

 

Тут нам надо прерваться и срочно перенестись в Буйжск. Ибо там сейчас происходит очень интересное – переговоры Давида с Володарём.

 

И знаете, что делает Давид? Валит всю вину на Святополка!

 

Вот его слова:

 

«Это же не в моём городе его схватили. Разве ж это я виноват? Это Святополк»

 

А дальше, видимо прочитав, что- то в лице Володаря Давид окончательно перепугался  начал нести уже полную «пургу»

 

«Я боялся, чтобы меня Святополк не схватил и не сделали того же. Я поневоле должен был к Святополку пристать, ведь я же был в его руках»

 

Выслушав эту жалкую околесицу от насмерть перетрухнувшего преступника, Володарь только вздохнул и сказал коротко:

 

« Бог его знает кто там из вас виноват. Брата отдай»

 

Потом повернулся и поехал в свой стан. 

Знаете, мне иногда кажется, что в приведённый летописцем ответ Володаря вместо слова «Бог» очень просится другое подходящее для этого случая слово.

 И тоже из трёх букв. Как знать, может быть именно его то и сказал Володарь, а летописец уж потом облагородил. Вот почему то уверен я, что так оно и было. Ибо, глядя на этакое, слово «Бог» как то не лезет на язык.

 

Ну как бы то ни было, а Василько немедленно получил свободу.

 

А нам пора возвращаться в Киев, причём так же срочно, как оттуда мы перенеслись в Буйжск.

 

Что же там творится? А там творится полная неподобь.

Как только послы ушли, Святополк тут же вознамерился броситься в бегство. Он уже велел всем срочно собираться и паковать спешно казну.

 

Но, со слов летописца, «киевляне его не пустили»

 

Тут нам надо сесть и подумать. С чего бы это они? Киевляне ненавидели ведь Святополка люто. Чего удерживать то кинулись? Да так энергично удерживали, что удержали таки. А ведь наверняка испуганный неминуемым возмездием Святополк рвался из города как взбесившееся стадо коней. Что там случилось то?

 

Думаю так. Ведь есть киевляне и есть киевляне. Были киевляне из простонародья, разорённые и закабалённые, а были киевляне, которые разоряли и закабаляли.

 

Что с ними стало бы, уйди Святополк в бега? Что началось бы в Киеве при первой же вести о том, что князь-батюшка наконец то лыжи смазал, слава тебе Господи, а значит в городе ни одного княжеского дружинника не осталось?

Да тут и гадать нечего!

То, что обычно в Киеве начиналось при смене князей, в пересмене, то и началось бы.  

Резня!

Мы это уже с вами это видели и когда бежал из Киева в 1068 году Изяслав Ярославич, и когда бежал из него Всеслав, а Изяслав вернулся. И в других похожих случаях резня сразу начиналась

На ножи немедленно поднимал киевский люд местных бояр и ростовщиков. А имения их грабили и на дым!

Кому хочется на ножи?

Вот и вцепились в Святополка вятшие киевляне: «Княже, не выдавай!»

Какой там не выдавай – Святополку свою бы шкуру спасти. Ведь уже полки Мономаха и Олега начинают на правый берег переправляться.

Тогда в дело вмешивается церковь. Сам митрополит Киевский и всея Руси Николай буквально заставил Святополка остаться в Киеве.

А потом митрополит  пошёл на переговоры к Мономаху и Олегу.

Те, надо сказать, настроены были крайне недружелюбно, но митрополиту удалось найти нужные слова:

 

«Если станете воевать друг с другом, то поганые обрадуются и возьмут Землю русскую, которую приобрели деды и отцы ваши. Они с великим трудом и храбростью поборали по Русской земле да и другие земли приискивали. А вы хотите погубить и свою землю»

 

Ну, что тут скажешь. Знал митрополит кому и, что говорить. Проняли эти слова Мономаха.

 

Они с Олегом сказали:

 

«В самом деле, отцы и деды наши соблюли Русскую землю, а мы хотим её погубить»

 

После чего было сказано митрополиту, чтобы тот и сам ни о чём ни тревожился и Великого князя успокоил – не будет войны!

 

(русские шлемы)

 

Митрополит Николай поспешил с радостной вестью в Киев, а Мономах с Олегом сели и стали решать : делать то чего дальше?

 

И, посовещавшись, решили они всё - таки позволить Великому князю «перевести стрелки» на Давида Игоревича.

 

Они написали ему так:

 

«Так как ты говоришь, что Давид это всё наделал, то ступай ты, Святополк, на Давида, либо схвати его, либо выгони»

 

Вообщем: «Ты его породил- ты его и убей»

 

У Святополка не камень, но скала с души рухнула! Он то уж думал – всё, последний час его пришёл. И, вдруг, так легко отделался.

Святополк тут же и с радостью согласился с выдвинутым условием. И с охотой клятву дал! И крест в том целовал со смаком!

 Почти так же как целовал недавно в Любече.

 

Мономаху с Олегом, на это глядючи, осталось только вздохнуть, сделать вид, что поверили  уйти из под Киева.

 

А Святополк собрал, небось, полки и двинулся на Давида? Ага, разбежался. Он даже не пошевелился.

Дело это было в конце 1097 года и только через полтора годы, весной 1099, после неоднократных напоминаний со стороны Мономаха и Олега о то, что совесть то иметь надо, Святополк начал действовать.

Как мы увидим в дальнейшем – лучше бы он бездействовал. А пока нам  опять пора в Червонную Русь.

 

Как только оказался Василько на свободе, так тут же, вместе с братом, бросили они рать, приготовленную для похода на Запад, в карательный поход по Волынской земле.

 

Кстати, у вас судьба Василька небось хоть небольшое сочувствие вызвала.

Ну тогда посмотрите, что это слепец вытворять начал, как только на свободу вырвался. Может сочувствия то и поубавится к нему.

 

Первой его жертвой пал город Всеволож. Горожане предлагали откуп, но Василько их и слушать не стал.

Рать Василька пошла на штурм и овладела городом. После чего, по приказу Василька, город был выжжен до тла, а все жители, от мала до велика казнены различными жестокими способами.

Видеть это Василько, конечно, не мог, но стонами и криками несчастных жертв, наслаждался всей душой.

 

«Отомстил свою обиду на людях неповинных» с укором говорит летописец

 

Затем войско Ростиславичей, грабя, убивая, выжигая всё на пути, осадило Владимир – Волынский, где заперся Давид Игоревич в тоскливом ожидании смерти.

 

Но ему снова подарили жизнь.

Василько потребовал, чтобы ему выдали на расправу трёх бояр Туряка, Лазаря и Василя.

Помните, это те самые, что оклеветали Василька перед Святополком?

Давид было заколебался. Ну как ему выдать слуг то верных? Однако горожане тут же собрали вече и потребовали у князя: выдай!

Иначе пригрозили открыть ворота Васильку.

И Давид выдал бояр на расправу. Только Туряку удалось как то улизнуть и бежать в Киев. Тем и спасся.  А Лазарь и Василий попали в руки…нет, вернее, наверно, всё таки – в лапы Василька.

 

В тот же день Володарь и Василько подписывают с Давидом мир. А наутро Василько учинил расправу над боярами.

Простые казни не по душе были этому князю. Он любил помучить.

Поэтому быстрой смерти бояре – лжесвидетели не получили конечно. Их повесили за ноги, раскачали и стали тренироваться по ним в стрельбе из лука. Василько же тренировался в стрельбе из лука на слух.

Неизвестно сколько эта пытка длилась, но в конце концов всё было кончено.

 

«Это уже во второй раз отомстил Василько, чего и один раз не следовало бы делать» неприязненно замечает летописец и добавляет «Пусть бы Бог был мстителем»

 

С точки зрения христианства летописец конечно прав полностью. Да вот только Василько совсем не Мстислав Мономашич и не сам Мономах, чтобы заповедям Христа следовать.

 

Вообще Василько производит впечатление какого то упыря. Может не напрасно его ослепили то?

Ведь если он такое вытворял на русской земле, страшно представить, что творил бы он в Европе, если бы осуществился его план.

Какой ущерб Европа и цивилизация европейская могли бы понести от вторжения Василька и его полков? Ведь очень может быть, что весьма и весьма существенный.

Так, что, наверно к лучшему, что Святополк и Давид оказались такими коварными негодяями.

И, положа руку на сердце, светлой памяти на Руси ни тот ни другой как то не достойны, но вот памятник в Польше они конечно заработали вполне.

Ибо можно не сомневаться, что, ослепив Василька, они Польшу в тот год спасли от страшной трагедии огромных масштабов. А может и не только Польшу.

 

Но пока поляки соберутся памятник Давиду и Святополку поставить, у нас останется время поговорить о том, что там дальше в Червонной Руси творилось.

Ведь мир Василька с Давидом это не конец. Увы, это только самое начало масштабного кровопролития в Червонной Руси.

Ибо через год заявился туда, наводить справедливость и нести возмездие, Великий князь Святополк.

И вот тут- то грянуло по настоящему!

 

(Продолжение следует)