О пользе знания уставов и вреде, который от их незнания проистечь может (история времён матушки Екатерины)

 

 

 

 

А расскажу ка я один забавный случай из истории флота российского.

Источником для этого рассказа послужат мне «Ведомости Адмиралтейства», на которые наткнулся я в архиве правовой системы Гарант и журнал «Русская старина» на который наткнулся я уже в Интернете.

Итак, дело было на Балтийском флоте в 1765 году, во времена правления матушки Екатерины.

Чтобы немного понятно было, что из себя представлял Балтийский флот, скажу, что последний раз к тому времени он выходил в море во время Семилетней войны. А предпоследний …при Петре Великом.

Всё остальное время Балтийский флот был самым миролюбивым флотом на планете. Он вообще из портов не выходил.

Кроме миролюбия флот российский отличался от других флотов ещё и большим количеством адмиралов.

Вот на той эскадре, о которой пойдёт речь, с адмиралами дело было так.

Командующий эскадрой, адмирал Апраксин имел флаг на корабле «Святой Александр»

Кроме него на эскадре болталось ещё два адмиральских флага: флаг контр-адмирала Сандерса родом из Португалии и вице-адмирала Вильстера, этот был датчанин.

Действие нашего рассказа развернётся на флагмане «Святой Александр», поэтому расскажем о его командном составе.

Мы уже сказали, что комэск – адмирал находился на этом корабле.

Так как корабль сей входил в состав отдельной бригады, то на нём держал свой флаг и комбриг: англичанин капитан-командор Бредель.

Заметим, что бригада, которой командовал сей бритт, из одного корабля и состояла. Вот из этого самого «Св.Александра»

У «Св.Александра», как и положено порядочному кораблю, был свой командир: немец Лоренц.

Итак англичанин командовал бригадой в составе одного корабля, а немец командовал этим кораблём входившим в состав этой однокорабельной бригады.

Ну и, напомню, сам комэск сидел на этом же корабле. Это уже немцу Лоренцу для полного счастья, так сказать.

Напомню, что «Титаник» утопили при меньшем количестве командиров.

И вот этот интернационал в составе немцев, англичан, датчан служил себе и служил России на высоких должностях. Жили они мирно, тихо, никого не трогали, государыне служили честно и Бога не гневили.

 Как вдруг в один майский день, ни за, что ни про, что грянула над ними беда великая. Приказано им было вывести эскадру в море для пушечных учений.

Ну, что тут поделаешь? Истинно все мы в руце Господней. И даже адмиралу от его кары в виде выхода в море, не укрыться.

Повздыхали адмиралы да командоры над судьбой своей тяжкой. Поплакали перед иконами, Бога вопрошая, за, что прогневался он на них. Да и пошли в море.

Служили они, как я уже говорил, честно и усердно. Старались изо всех сил. Ночей не спали. Но с 14 мая до конца июня так и не смогли вывести эскадру  с рейда в море.

Не получалось у них. То ли адмиралов эскадре не хватало, то ли тех кто эскадрами управлять умеет. Сейчас уже и не скажешь.

Но бултыхалась она на Кронштадтском рейде, на потеху публике полтора месяца, экзерциция всяческие выделывая.

Наконец устали и решили устроить день отдыха. Оно и верно, сколько плавать то можно и тяготы морские переносить.

Капитан флагмана, немец Лоренц, чтобы отдохнуть как следует, вызвал к себе на борт, с берега супругу любезную. Русскую по национальности.

Тут надо сказать, что по Уставу такое дозволялось, коли эскадра на рейде стоит. Но, чтоб это знать, надо знать сам Устав. А знали его среди командиров эскадры не все.

 

Тут пришло нам время в это стадо иностранцев ввести и русских мореходов. Таковых будет трое. Все княжеского рода. Знакомьтесь, молодые офицеры флота Российского князья Белосельский, Барятинский и Одоевский.

Друзья, не разлей вода и, как и положено молодым, изрядные балбесы.

И решили эти балбесы, чтоб скуку развеять подшутить над комбригом англичанином Бределем.

Они знали, что англичанин, прослужив уже десять лет на русском флоте, Устава русского не ведает. Ибо зачем аглицкому мореходу знать уставы варварские?

Накрыли русские офицеры стол за бизань-мачтой, поставили на стол пиво аглицкое, портер. Крепкое, чёрное. И пригласили капитан-командора Бределя чарку испить.

Чарка за чаркой, чарка за чаркой. Наконец князья решили, что англичанин уже «в кондиции»

- А, что, капитан-командор- начал разговор князь Белосельский – Дозволено ли на кораблях британских женщину на борт заводить?

- Только Королеву – гордо ответствовал британец.

- А знаете ли вы, что капитан Лоренц на берег за женой шлюпку послал? – задаёт тут вопрос провокационный князь Одоевский, пива англичанину подливая.

- Что? – побледнел от такого поругания морских традиций англичанин

- Разрешите ли вы, сэр, сикиморе немецкой, морские традиции нарушать? –  князь Барятинский интересуется

Англичанин поклялся, что пока он жив, ноги бабской на этой палубе не будет.

- В слове джентльмена сомнений не имеем – сказали ему русские князья.

Замахнув ещё портера англичанин помчался к трапу, по которому уже взбиралась фрау Лоренц.

- Кто царю не виноват, тот Богу не грешен- задумчиво сказал ему вслед князь Белосельский

 

У трапа же сотворилось следующее. Встав на пути женщины Бредель заявил, что на кораблях женщин иметь не положено

Но капитан Лоренц был немцем, поэтому Устав знал на зубок.

Он быстро оттарабанил, что по главе такой то, артикулу такому то на рейде и реках жён иметь на борту разрешено.

Взбешённый тем, что его, потомственного и, можно сказать, генетического морехода какой то колбасник немецкий упрекает в незнании Уставов морских, англичанин взбеленился.

- Я на корабле старший начальник! – заревел он – Молчать, канальи. А ты, пошла прочь с корабля -это он уже фрау Лоренц.

И сказал он это зря. Фрау Лоренц будучи немкой только по фамилии, а по отцу-матери русской спускать такого обращения с собой никакому англичанину не собиралась.

История донесла до нас те слова коими она капитан-командора попотчевала

« Пустобрёх несчастный, пустовраль, мздолюбец, пустоврака, пустоболт, хлыст, пустоплюй»

Я так думаю, что это ещё далеко не все слова до нас история донесла.

Огорошенный таким отпором англичанин отступил, а немец, пользуясь моментом, цапнул супругу за локоть и утащил к себе в каюту.

Русские офицеры, наблюдая за этим из-за бизань-матчты, складывались от смеха вдвое.

Когда акт первый кончился, они решили перейти ко второму акту. Время было для этого зело удобное, ибо англичанин, кипя от злости, опять подошёл к их столу, желая портером нервы успокоить.

Русские ему портера налили и успокоили. А именно: князь Одоевский сказал англичанину, что в присутствии женщины на борту есть для него, англичанина, и хорошая сторона. Он же на корабле старший офицер. А коли так, то имеет право оную фрау Лоренц трахнуть.

- Да? – оживлённо спросил Бредель

- Так точно – заверил его князь Белосельский – По законам отечества нашего вы, как старший офицер, такое право имеете ко всем женщинам на корабле.

Англичанин, как уже говорилось, Уставов российских не знал, но охотно поверил, что в сей варварской стране таковой пункт в Уставе имеется.

Поэтому он немедленно пошёл к своей каюте весь в предвкушении дальнейших предвкушений.

Не доходя до каюты он приказал караульному привести ему жену капитана Лоренца, ибо он, капитан-командор Бредель, как старший офицер, желает её трах-тарарах.

Приказ был отдан как и положено быть отдаваемой команде морской. Зычным голосом, чтоб слышно было на всей палубе.

Капитан Лоренц и его супруга, разумеется, приказ этот тоже услышали. И немедля выскочили из каюты, кипя от злости

- Ты сам женат! – орал немец на англичанина - У тебя дочь взрослая! Подлец, ты позоришь честь русского офицера!

- Я доброго отца дочь и доброго мужа жена! – вторила ему истошно супруга – А ты бездельник! У тебя и кораблей то в подчинении никаких нет!

С этими словами она запустила в голову англичанина корзинкой с яблоками. И попала.

- Аааа! – заревел англичанин, выхватил пистолет и бросился в атаку на супругов Лоренцов.

Фрау Лоренц нанесла ему удар в лицо китовым усом, коим в те времена юбки распяливали.

Затем супруги ретировались и заперлись в каюте.

Англичанин изрыгал проклятья как Везувий лаву.

Он призвал четырёх гренадёров и, обнажив шпагу, ринулся во главе их на штурм капитанской каюты.

- Вижу, что правильно на корабли английские бабам вход заказан – сказал, наблюдая за этим князь Белосельский –  Смотрите, друзья, сколько шума от них происходит.

А шума было много. Штурмовая группа во главе с капитан-командором взломала дверь каюты и ворвалась внутрь. Немец кинулся на защиту своей супруги, но, получив от капитан-командора, удар по всем правилам английского бокса, осел на палубу и в дальнейшем действии участия не принимал.

Фрау Лоренц дала отчаянный отпор гренадерам, но окончательная победа осталась за ними. Полуодетую жену капитана протащили по палубе и посадили в шлюпку.

Весь этот путь она не умолкала не на секунду, осыпая англичанина отборными оскорблениями, обзывая его блудливым котом и желая ему получить любострастную болезнь.

Гренадёры запихнули её, таки, в шлюпку, а англичанин, в это время, кидал её вещи, одну за другой, за борт .

 

Для разбора этого случае Адмиралтейство русское создало Особуя комиссию.

В неё вошли датчанин Вильстер, португалец Сандерс, француз Барш, немец Трезель, испанец Вильбоа, шотландец Бенс. Ни одного русского в русском Адмиралтействе в те времена не нашлось.

Комиссия эта признала во всём виновным англичанина Бределя.

Он был разжалован из капитан-командоров в матросы на два месяца. В пользу немца был присужден штраф в размере полугодового оклада капитан-командора.

Сам же немец был обязан с полученной суммы заплатить казне пошлины-три копейки с рубля.

Немец, получив деньги, никакую пошлину не заплатил, а сбежал с деньгами  из России, бросив здесь свою супругу.

 

Ну, а что же эскадра? А эскадра таки вышла с рейда в море! Виват!

И даже, не смотря на обилие адмиралов, дошла до места учений. Ещё раз виват!

А о дальнейшем пусть расскажет вам матушка Екатерина, которая за манёврами сиими наблюдала и таково их описала в письме первому министру Панину:

 

« У нас в изобилии и кораблей и людей, но нет ни флота ни моряков. В ту минуту, как я подплывала к штандарту и корабли стали проходить, отдавая мне салюты, двое из них чуть не погибли по вине своих капитанов. Один попал кормой в снасти другому и это, может быть, всего в ста таузах от моей яхты. Затем адмирал хотел, чтоб они держали линию, но ни один корабль  не смог этого сделать. Наконец в пять часов пополудни подошли к берегу для бомбардировки предполагаемого города. До семи вечера стреляли они ядрами и бомбами безрезультатно и наконец мне это надоело. Я просила адмирала не упорствовать больше в том и сжечь остатки этого города. Потому, что прежде чем стрелять, привязали предусмотрительно в разных местах на берегу пороховые нити, которые не замедлили произвести должный эффект, лучше, чем бомбы и ядра. Вот всё, что мы видели в этом плавании. Надо признать, что они больше похожи на флотилию, которая ежегодно выезжает из Голландии для ловли сельдей, чем на военный флот»

 

 

Стоил ли удивялться, что в те времена все морские русские офицеры, которые умели плавать и хотели воевать, правдами и неправдами уходили с Балтики на Чёрное море, где принесли огромную славу и честь Флоту Российскому.