Великий князь Мономах

Князья и изгои. (окончание)

Две главные заботы сразу же, с первого дня Великого княжения встали перед Мономахом: крепить власть и крепить Русь.

Как никто другой Мономах понимал, что в тот момент Русь обладала только мнимым внутренним единством. Снаружи если взглянуть, то вроде Русь крепка, усобицы, полвека её терзавшие, прекратились и страна осильнела как никогда прежде. Тому доказательство тотальный разгром половецких орд.

Но изнутри, да ещё и с княжеского престола было видно, что никакого внутреннего единства и согласия на Руси нет ещё и в помине.

Да, князья нынче между собой не которят. Но само то общество расколото. Простой люд с головы до ног опутан кабалами и дикими процентами.

Никто не спокоен за свою собственность – её могут  отобрать сильные мира сего в любой момент. И отбирали. За долги или по неправому суду.

Никто не спокоен за свою личную свободу – сильные мира сего могут поработить тебя в любой момент. И порабощали. Загоняли долгами свободных людей в закупы да холопы.

Русь внутри разделена, озлоблена и способна в любой момент взорваться с такой силой, что и княжьи усобицы ни во, что покажутся.

Дымящиеся развалины нескольких киевских районов тому яркое доказательство.

И Мономах, не теряя времени, приступает к глубоким экономическим реформам. Проведены они были так быстро, что становится ясно – Мономах их продумал уже давно.

Но, вот характерная деталь тогдашней Руси, Мономах не вводит новшества своей властью. Он собирает в Киеве князей, боярство и высший церковный клир. Чтобы посоветоваться и решить всё единой душой.

Именно таким способом, не диктатом, не тиранией, а переговорами, советами и компромиссом, мы это видели, установил Мономах мир между князьями.

Теперь таким же образом Мономах устанавливает классовый мир на Руси. Тут конечно надо помнить – Мономах и не мог вершить такие крупные дела единовластно, без совета с другими власть предержащими. Слава Богу, не наступили тогда ещё на Руси времена абсолютной монархии, когда цари начали жить по принципу: что хочу то и ворочу.

 

Но Мономах и сам стремился не к тирании, а к тому, чтобы всё решать сообща. Коллективным разумом и коллективной волей. Можно сказать, что он был природный демократ, если под «демосом» в данном случае подразумевать высшую элиту Руси.

 

Первым делом были приведены в порядок ростовщические проценты и урегулирован вопрос с долгами.

Был принят «Устав о резах» ( резы по древнерусски – проценты за кредит)

Согласно этого Устава размер процента был ограничении 20 % годовых

«Аже кто емлет по 10 кун от лета на гривну, то того не отметати»

 

А ведь до этого проценты на Руси достигали и 700 ( на всякий случай прописью: семьсот)  годовых!

Собственно уже за одно это население готово было на Мономаха молится. Но это было ещё не всё.

Было приняты меры по действующим кредитам.

А именно: кто уплатил процентами свой долг два раза, должен был уплатить сам долг и считался свободным от него

А кто уплатил процентами долг три и более раза вообще освобождался от дальнейших платежей.

Помимо «Устава о резах» были утверждены ещё «Устав о закупах» и «Устав о холопах»

Они жёстко ограничивали возможность порабощения свободных людей и освободили многих из долгового рабства

И последним был принят «Банкрутский устав». Название звучит по европейски, но в те времена Русь от западных идей не шарахалась как дурная, а, как видим, охотно их перенимала. Вместе с названиями.

«Банкрутский устав» защищал имущество мелких землевладельцев и ремесленников.

Все вместе эти четыре закона: «Устав о резах»  «Устав о закупах» «Устав о холопах» и «Банкрутский устав» составили «Кодекс Мономаха».

 

А был тогда на Руси хороший обычай: указы княжеские не только издавались, но и , в отличии от современного нам времени, немедленно выполнялись.

 

Ну вот и эти четыре устава Мономах немедленно и с присущей ему энергией начал воплощать в жизнь.

Ростовщики и элита  взвыли благим матом. Их же «Кодекс Мономаха» по живому резал.

А Мономах, слава Богу, не мог взять да и срубить две- три элитные головы, чтоб остальные заткнулись. Не дожила в то время ещё Русь до такого позора.

Поэтому он решил ростовщикам пилюлю сильно подсластить. Не всем конечно, а только братьям по вере, сиречь, православным. А как подсластить? Да убрать конкурентов!

Пусть свои хоть и с меньшим процентом остаются, зато монопольно.

И Мономах принимает решение: выслать всех иудеев из Киева и никогда больше не пускать!

 

Звучит это, конечно, очень по гитлеровски, да и выглядело, наверно, тоже. Но конечно Мономаха на одну доску с Гитлером ставить нельзя.

Ибо то, что было абсолютным варварством в 20 веке, в веке 11 было явлением обыденным, часто применяемым и никем (кроме высылаемых) не осуждаемым.

 

Само собой, лишь меньшая часть иудейского населения Киева занималась ростовщичеством. А подавляющее большинство – ремёслами, торговлей, медициной.

Но ни тогда, ни в более поздние времена, в эти различия, разумеется, никто вникать и не подумал.

А вообще то сказать, тут Мономах ещё гуманно поступил. Мы его с вами в Диком поле видели и понимаем: у него бы не заржавело не выселить, а вырезать.

Но, в отличии от позднейших правителей России, Мономах понимал разницу между Диким полем и Русью. И осознавал, что  методы там и тут должны быть не одинаковые, а разные.

 

Ну и, само собой, никто не тронул крещёных евреев. Так, что, например, уже известный нам, герой-дружинник по имени Жидяра, если ещё был жив к тому времени, мог нисколько за свою судьбу не опасаться. Уж национальность СВОИХ, Мономаха ни грамма, ни волновала.

А СВОИ для любого князя  это прежде всего, да и пожалуй, только – его дружинники.

Все остальные – чужие разной степени чуждости.

 

Вообщем иудеи были все выселены за пределы киевского княжества на Запад. И осели частично в Червонной Руси, а частично в Польше.

 

Одновременно с экономическим укреплением Руси Мономах крепил и власть над ней.

Он рассаживает по русским столам своих сыновей

В Переяславль-Русский Святослава, в Смоленск Ярополка, в Суздаль Юрия, в Новгороде у него старший сын – Мстислав. Мы с вами с ним уже имели возможность поближе познакомиться и увидеть в деле.

И вот так помаленьку, полегоньку, а три четверти Руси оказалось под властью Мономаха и Мономашичей.

Разумеется, это тоже пошло Руси во благо.

 

Решив внутренние проблемы, Мономах обратился к проблемам внешним. Задумал укрепить позиции Руси в Европе.

Вот скажем заранее, тут у него не особенно гладко вышло. Верней, почти ничего не вышло.

Для начала он занялся Византией. Не зная ещё о том, что именно Крым сакральное место Руси, Мономах не обратил на него ни малейшего внимания, а решил охапить придунайские провинции Византии, тоже очень сакральные

Именно те самые, что почти век назад хотел отобрать у византийцев его пращур Святослав Игоревич.

 

На эту мысль навёл Мономаха такой случай. В 1114 году появился на Руси некий грек и стал выдавать себя за сына Императора Византии – Романа Диогена. Называл он себя Лев Диоген

 

А, надо сказать, Лев Диоген действительно когда то в Византии жил и был действительно сыном Императора.

Но в одной из битв с печенегами Лев Диоген, увлёкшись боём, попал в стандартную ловушку степняков – притворное отступление. В этой ловушке Лев Диоген и пропал без вести. Скорее всего был убит, конечно. В Византии, по крайней мере, именно официально считалось

Однако, через некоторое время после его пропажи стали появляться в Византии Лже-Диогены.

Их было, как и Лжедмитриев на Руси, два. Сначала один, потом второй.

Вот тот который появился у Мономаха – он второй.

 

А первый Лже-Диоген появился лет на десять раньше – в 1090 году.

Вот как об этом пишет византийская хроника

 

«Он явился с Востока в овчине, нищий, подлый и изворотливый; обходил город дом за домом, улицу за улицей, рассказывая о себе небылицы: он де сын прежнего императора Диогена, тот самый Лев, который, как уже было сказано, был убит стрелой под Антиохией. И вот, «воскресив мертвого», этот наглец присвоил себе его имя и стал открыто домогаться императорской власти, вовлекая в обман легковерных.»

 

Легковерных нашлось многовато, ибо жилось тогда в Византии простому люду, да и не очень простому, тяжко. И они все верили в доброго царя. Дескать, он скоро придёт и всё наладит.

Ну вот «добрый царь» и появился.

Его арестовали, конечно. И дальше в этой истории происходит странное событие. Арестованного самозванца почему то не казнят и не ослепляют и не кастрируют, а просто ссылают.

С чего такая вдруг милость к тому, кто на трон базилевса покушался? Не ясно.

Так вот, его ссылают в будущее сакральное место России – город Херсонес. Лже – Диоген и там не успокоился. Он бежит в Дикое поле к половцам и уговаривает их идти в поход на Византию – сажать его на престол.

Уговорил. Половецкие орды наших знакомцев Тугоркана и Боняка, тогда ещё молодых, проходят тайными перевалами Валахию и вторгаются в Македонию и Фракию. А это уже как раз Византия.

Половцам воевать много не пришлось. Города и гарнизоны крепостей, одни за другими, сдавались и признавали самозванца законным базилевсом.

Так продолжалось пока войска самозванца не подошли к крупному городу Андрианополю.

Правивший там наместник, родной брат Романа Диогена и, следовательно, дядя Льва Диогена признать в самозванце племянника категорически отказался.

Началась осада Андрианополя, которая длилась 48 дней. И чем дальше, тем больше всё это не нравилось половцам.

Дошло до того, что однажды, хлебнув изрядно спиртного Боняк и Тугоркан ворвались к самозванцу в шатёр, обозвали обманщиком и хорошенько набили ему морду.

 

Кончилось всё тем, что правившему тогда базилевсу Алексею всё это надоело и он проворачивает спецоперацию. Заманивает самозванца с небольшим отрядом в крепость Пуц, под тем предлогом, что эта крепость желает сдаться.

Там отряд Лже-Диогена перебили, а самого схватили и отвезли в Константинополь.

Боняк же с Тугорканом, матеря на чём свет стоит всех Диогенов и Лже-Диогенов, вернулись обратно в степь.

Самозванца привезли в Константинополь, но, странное дело, опять не казнили, а только ослепили. На этом он и исчезает из истории.

 

 

Он исчезает, а Лже – Диоген второй, появляется. В Киеве. И просит Мономаха о помощи.

Очевидно он был убедителен, так как Мономах ему поверил. Это можно заключить из того, что Великий князь выдал за него свою дочь Марию.

Ведь если бы не поверил, а просто сделал вид, то дочку  замуж за не пойми кого уж точно бы ни стал выдавать.

 

Правда идти в поход аж на Константинополь и делать зятя базилевсом Мономах не собирался. Его планы были скромнее – отбить у Византии дунайские города и организовать там подчинённое Руси княжество со своим зятем во главе.

 

В 1116 году Мономах ведёт русские войска на Византию. Он захватывает несколько дунайских городов, в том числе и Доростол.

Тот самый, у которого когда то отчаянно бились русы с византийцами и стены которого слышали в тот раз знаменитые слова Святослава «Мёртвые сраму не имут»

 

Поначалу всё у Мономаха получилось.  Земли и города он захватил, княжество русское, со столицей в Доростоле, там образовал, зятя князем сделал.

 

Но всё это длилось очень недолго. В том же году подосланные Константинополем убийцы убивают Лже-Диогена в Доростоле.

 

Возможно, кончина зятя и огорчила Мономаха, но уж точно не смутила и не заставила отказаться от своих планов.

У Лже-Диогена к тому времени уже родился сын Василий. Вот Мономах и действует теперь в интересах внука.

 

Кончилось всё тем, что в том же 1116 году на Дунае появляется сильная византийская армия. Это уже не провинциальные гарнизоны, а отборные легионы, закалённые в битвах на Востоке с сельджуками.

Они наносят русским войскам поражение, и Мономах вынужден отказаться от идеи распространить Русь на Дунай.

 

Что ж поделать, это 11 век. Византия ещё могуча. Очень могуча. И пока ещё никому не по зубам.

 

По легенде, выдуманной на Руси во времена Ивана Грозного, для заключения мира базилевс византийский даровал Мономаху титул царя, прислал из Византии царские регалии, в том числе ту знаменитую Шапку Мономаха. Говорится даже, что на царство русское Мономаха венчал митрополит Никифор.

 

Это, конечно, не правда. Потому, что и русские летописи и византийские хроники и западные источники молчат о таком событии.

А написано о нём только в «Сказании о великих князьях Владимирских» именно при Иване Грозном и составленном.

 Выдумал эту легенду Иван Грозный, чтобы обосновать перед Европой свои притязания на царский титул.

 

Теперь давайте посмотрим на отношения Мономаха с Венгрией. Там есть на, что посмотреть.

 

Правил Венгрией король Коломан. Мы его видели на реке Вагре, где он был бит половцами хана Боняка.

 

С тех пор Коломану захотелось жить с Русью в согласии и любви. А, чтобы любовь была полной, Коломан высватал у Мономаха за себя его младшую дочку Ефимию.

Мономах согласился. Но, как показали дальнейшие события, что - то он в воспитании Ефимии упустил.

Эта тринадцатилетняя девочка, став Венгерской королевой, начала изменять мужу направо и налево чуть ли не со свадебного ложа и  с такой скоростью, что и года не прошло, а Коломан уже не мог надеть корону из-за ветвистых рогов и при дворе не осталось придворных, которые бы в разговорах между собой не называли королеву игриво «нашей крошкой»

Мало того, что Ефимия изменяла, она умудрилась ещё и забеременеть неизвестно от кого.

 

В 1113  году, через год после свадьбы, Коломан отсылает супругу назад отцу, обвинив Ефимию в многочисленных изменах с мужчинами и плюс к тому в «сафических наклонностях».

Так в те времена называлась лесбийская любовь. По имени знаменитой античной лесбиянки – поэтессы Сафо, жившей в 5 веке до нашей эры как раз на Лесбосе и своими сексуальными наклонностями прославившей имя этого острова. Именно благодаря Сафо слово «лесбиянка» с античных времён и до наших дней означает совсем не «жительница острова Лесбос»

 

Вот и Ефимия на Лесбосе сроду не была, а поди ж ты.

Вообщем год у молодой женщины получился бурным. По возвращении домой она родила сына и назвала Борис. В историю он вошёл как Борис Конрад. В венгерскую историю, не в русскую.

На Руси им никто никогда не интересовался. Очевидно, слухи о любовных похождениях Ефимии при венгерском дворе достигли Руси и были достаточно достоверными.

Потому, что ни Мономах, ни, после его смерти, Мономашичи знать этого Бориса не желали и ни в чём не помогали.

А помощи он хотел в восхождении на Венгерский престол. Борис, почему то, полагал себя законным наследником.

 

 

Его жизни хватило бы на несколько романов. Давайте посмотрим на её вкратце.

Повзрослев, Борис едет в Константинополь, просить помощи у базилевса. Базилевс Иоанн принял его ласково. Выдал за Бориса свою дочь, но помочь войсками не смог. Шла тяжёлая война в Малой Азии.

Вместо этого Иоанн договорился о с Польшей о помощи Борису.

В 1132 году польское войско вторгается в Венгрию. Венгры бьют и прогоняют поляков.

Борис бежит в Германию и просит о помощи Императора.

Германские войска вторгаются в Венгрию. Венгры бьют и прогоняют немцев.

Борис бежит в Австрию и просит о помощи там. Дальше вы уже, наверно, догадались. Ну конечно, австрийцы вторгаются в Венгрию. Венгры бьют и прогоняют австрийцев.

Борис бежит во Францию. И вот тут у него произошла осечка.

Помощи от французов он не получил. Во первых во Франции практически никто не знал где находится Венгрия и, что это вообще такое.

Во вторых французский король Людовик Седьмой был такой король, какому самому бы впору по Европе бегать и помощи искать.

Соседние бароны грабили его беззастенчиво. Только-только перед приездом Бориса Людовик сумел заключить со своими баронами и графами договор, по которому они согласились не грабить королевские стада в период с марта по октябрь включительно.

И не больше.

Конечно, от властелина, который одерживает столь блестящие дипломатические победы, помощи не дождёшься.

Борис, сберегая остаток своего добра, бежит из Франции пока октябрь не кончился.

 

Направляется он снова в Византию. Там ему дают высокую должность и отправляют служить в его любимое место – на венгерскую границу.

Где он и погиб в 1154 году сорока лет отроду.

 

Так, что, мы можем видеть, что успехи Мономаха в Европе оказались гораздно слабее чем на Востоке и внутри Руси.

 

Но это и неважно.

 

Зато для Руси двенадцатилетнее правление Мономаха можно назвать Золотым веком. Внутренних войн и смут практически нет. Про степные набеги и слыхом не слышно. Польша тоже не пытается ничего оторвать от Руси.

 

Русь расцветала на глазах. По инициативе Мономаха во многих городах началось строительство каменных церквей.

Появляются новые города. В числе их и Владимир, который позднее станет Стольным градом Руси.

Строится каменный мост у Киева через Днепр.

Особенное внимание уделял Мономах образованию. Он продолжил дело известного нам Луки Жидяты, причём проделал это радикально. Взял и повелел отныне все богослужебные книги перевести на русский и службы чинить так же на русском.

«Греческая» партия, таким образом, потерпела полный крах.

При Мономахе начинают составлять первые Жития русских святых.

Училища, заведённые при Святополке, Мономах не только сохранил, но и пополнил.

Причём при киевском женском Андреевском монастыре, где игуменьей была сестра Мономаха Янка, была отрыта женская (!!!) гимназия. Первая в Европе!

Нигде больше не существовало тогда женских учебных заведений. А на Руси пожалуйста, любуйтесь: «собравше девиц, обучала их писанию, також ремеслам, пению и швению»

 

Мономах и сам был талантливым писателем. До нас дошли несколько его произведений и писем.

Самое известное и крупное из них: «Поучения Владимира Мономаха»

 

До нас дошло и описание внешности Мономаха. Князь был красив. Среднего роста, коренастый. Имел светлые, чуть рыжеватые волосы и короткую бороду. Нос горбатый, как и у всех Рюриковичей.

 

Всё своё правление Мономах поддерживал мир внутри Руси крепкой, но милосердной рукой.

Первую попытку устроить какую нибудь смуту Мономах всегда виновному прощал. А вот за вторую уже карал.

Но смертью не казнил.

Именно благодаря его твёрдости и милосердию серьёзных попыток нарушить внутренний мир не было.

 

Мономах был очень деловитый и хозяйственный князь. Вот, что он пишет в своих «Поучениях…»

 

«То, что мог бы сделать мой дружинник, я делал всегда сам и на войне и на охоте. Не давал себе отдыха ни ночью ни днём, невзирая на зной и стужу. Я не полагался на посадников и бирючей, но сам следил за всем порядком в своём хозяйстве. Худого смерда и убогую вдовицу не давал я в обиду сильным, и за церковным порядком и за службой сам наблюдал»

 

Мономах был не только великий полководец, но и лично очень смелый воин. А смелость он советовал своим сыновьям тренировать на охоте. Как, когда то, тренировался сам. Вот как он пишет:

 

«Закалишь себя охотой, не страшна и брань будет. Не испугаешься вепря – и половец окажется не страшен. Я своими руками стреножил в лесных гущах три десятка диких коней, да ешё когда приходилось ездить по степи, то тоже сам ловил их»

 

Охота в те времена действительно позволяла готовить отважных воинов.

Но только не надо ту охоту путать с современной мерзостью: безнаказанным расстрелом беззащитных зверей с безопасного расстояния. Современная «охота» может воспитать не воинов, а только палачей.

А тогда человек и зверь были на равных. Вот, что Мономах пишет:

 

«Два раза туры поднимали меня с конём на рога. Олень бодал меня рогами. Лось ногами топтал, а другой бодал. Дикий вепрь сорвал у меня с бедра меч, медведь прокусил мне колено, а рысь однажды, прыгнув мне на бёдра, повалила вместе с конём»

 

 

Таким был этот князь. Великий не только по титулу своему, но и по деяниям своим.

И самое в нём главное, что не был он для русских не помазанником божьим, ни вождём, ни национальным лидером, ни прочей мерзостью. А был просто умным руководителем выдвинутым поистине всенародно. Наверно поэтому он сейчас и не пользуется большой известностью и популярностью среди русских.

Ибо у нас не тот великим правителем считается, кто о народе думает да о процветании страны заботиться, а тот кто больше своего народу перебьёт тот для нас русских и более велик и любим.

А Мономах был совсем другой.

Не террором и безоглядным насилием, но умом, твёрдостью и милосердием сумел он создать великую державу, которая росла, усиливалась и хорошела ещё долго после смерти Мономаха.

 

В мае 1125 года на тринадцатом году великого княжения и на семьдесят втором году жизни Мономах сильно разболелся. Почувствовав, что час его пришёл, князь поехал на реку Альта. Там, на месте убийства князя Бориса, по воле Мономаха, была когда то возведена часовня. А рядом с ней небольшой дом.

В том доме 19 мая 1125 года Великий князь Киевский и всея Руси Владимир Всеволодович Мономах скончался.

Он был, под безутешный плач, народа и боярства и дружины и священников, погребён в Киеве в Софийском соборе.

А держава им построенная осталась. Будут ещё и войны и княжеские усобицы на Мономаховой Руси, но не подойдёт она уже к тому смертному пределу, от которого отвёл её когда то заботливой и твёрдой сыновней рукой Мономах.

И станет та Русь называться Златая Русь.

Пусть нам про неё расскажет очевидец, который жил тогда:

 

«О, светло светлая и прекрасно украшенная, земля Русская! Многими красотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками местночтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями, разнообразными птицами, бесчисленными городами великими, селениями славными, садами монастырскими, храмами Божьими и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими. Всем ты преисполнена, земля Русская, о правоверная вера христианская!

 

Отселе до угров, и до ляхов, и до чехов, а от чехов до ятвяги, от ятвяги до литвы, до немец, от немец до корелы, от корелы до Устюга, туда, где тоймичи дикие, и за Дышущим морем, а от моря до болгар, от болгар до буртас, до черемис, от черемис до мордвы – то всё покорено было Богом христианскому языку, все поганские страны: великому князю Всеволоду, отцу его, Юрью, князю киевскому, деду его, Володимеру Мономаху, которым половцы страшили детей в колыбелях, а литва тогда из болота на свет не выныкивала, а угры твердили каменные города железными воротами, абы на них великий Володимер тамо не въехал, а немцы радовалися, далече будучи за синим морем! Буртасы же, черемисы, вяда и мордва бортничали на князя великого Володимера. И сам кюр Мануил цареградский, опас имея, бесценные дары посылал к нему, дабы и под ним великий князь Володимер Цесарягорода не взял!»

 

Такой стала построенная Мономахом Русь. И всем казалось – нет конца её славе и могуществу.

 

 

ЭПИЛОГ

 

Через пятьдесят лет после смерти Владимира Мономаха за  тысячи километров от Руси, в небольшом племени урянхаев, что кочевало на территории современных Южного Кузбасса и Южного Алтая, случилось небольшое событие.

Жалкая харачу (простолюдинка) жена кузнеца пополнила богатство своего нойона, родив ему ещё одного слугу. Мальчика.

И хоть не ждало этого малыша в жизни ничего хорошего, а только полуголодная кочевая жизнь, драная юрта и тяжёлая работа на кузнице, всё-таки рождение мальчика – радость.

Наверняка нищая семья устроила небольшой праздник. Может и нойон расщедрился – прислал барана. Хорошо посидели, славно отпраздновали.

А мальчику дали имя Субудай………………..

 

 

КОНЕЦ

 

 

 

 

 

 

Библиография:

 

 

 

Соловьёв «История России с древнейших времён»

 

Ключевский «Курс русской истории»

 

Костомарев «Русская история в жизнеописании её главнейших деятелей»

 

Покровский «Русская история»

 

Татищев «История российская»

 

Сахаров «Дипломатия Древней Руси»  , «Дипломатия Святослава»,

 

Давыдов  «Российские государи»

 

Плетнёва «Половцы»  ,  «Хазары»

 

Артамонов  «Хазарский каганат»

 

«История Средних веков»