связь наук

В своё время Михайло Ломоносов написал о вездесущем принципе сохранении: «Если в одном месте что убудет, в другом непременно присовокупится».

Из всех законов фундаментальных наук, законы сохранения навсегда стали самыми непопулярным среди широких народных масс из-за сходства этих законов с глухим забором для смелых фантазий.

Законы сохранения есть везде (почти). В физике это баланс вещества и энергии.
Законы эти так аккуратно делают своё дело, так безошибочно сводят прибыли и убытки в природе, что за всё время наблюдений ни разу не было, чтобы дебет не сошёлся с кредитом.

Никакие хитроумные ухищрения, никакие мошенничества не могут нарушить этот баланс. А вольных или невольных мошенничеств под идеей изобретения «вечных» двигателей было и есть множество – не сосчитать.

Беспощадно громили изобретателей вечных двигателей - этих нарушителей законов сохранения - звёздные коллективы моих любимых журналов «Техника - молодёжи», «Наука и жизнь» и многих других…

Мыслили редакторы очень правильно, авторы различных статей чётко излагали правильные мысли. Однако со временем мне стало казаться, что утверждение о единстве всего мироздания как-то не увязывается с автономностью, отрывом друг от друга наук точных, гуманитарных и нравственности как таковой.

Действительно, если мир един, то наше субъективное человеческое деление мироздания на «островки», названные нами же «науками» неправомерно. «Островки–науки» должны где-то схлопываться, сходится, пересекаться. В противном случае, в чём же это единство? Где воплощение мечт (мечтаний) о целом?

В XIII веке об этом не надо было задумываться. В университетах изучался предмет «Нравственная философия». Предмет обнимал все науки об обществе, включал в себя естественные науки о природе, а также язык науки - математику.

Например, один из пока не забытых мыслителей – шотландец Адам Смит. Великие мысли владели Смитом - мысли о создании глобальной, всеобъемлющей теории человека и общества. Он начал описывать мир морали, мир человеческих чувств и мотивов поведения человека. Ему приходилось смотреть всё шире. Смит понял, что без анализа хозяйственной деятельности не обойтись и написал труд «О богатстве народа». Глубоко писал он и об истории. Больше написать не успел: не хватило 67-летней жизни.

Так в то время жили многие.
Потом народ стал крупнее фигурой, выше ростом, рыхлее и мельче душой: углубился в изучение научной мозаики, а философию стал недолюбливать, презирать как вещь непрактичную.

Короче, если и думать о кристаллизации предела, где в одно целое сливаются все науки, искусство, нравственность, то надо продолжать дела мыслителей, уверенных в высоком предназначении ЧЕЛОВЕКА и начинать надо с ЭКОНОМИКИ. И не надо здесь искать какие-то свои пути, надо начинать, как и везде, с самого фундаментального из всех фундаментальных законов – закона сохранения.

Здесь могут спросить: сохранения чего? Так и я спросил, а для прояснения вопроса набрал в Google «Закон сохранения+экономика» и получил массу материалов по сохранению всевозможных параметров. Здесь и закон сохранения стоимости, и закон сохранения покупательской энергии, и закон сохранения Смысла, и много чего ещё сохраняется. Вообще сохранение – это прежде всего баланс: сколько отдал - столько получил. О чём Михайло Ломоносов нам сообщил два века назад.

Может быть, когда-нибудь, какие-то законы сохранения будут найдены и для перечисленных выше категорий. Пока же самое интуитивно понятное соотношение вырисовывается только с балансом товаров и бумажек с цифрами. Остальные законы сохранения на нормальный баланс никак не тянут.

Это и отметил в своём законе нулевой прибыли Вадим Ловчиков, а я, критикуя медийного экономиста Михаила Хазина за малодушие, вскользь упомянул сие в заметке «Закон Нулевой Прибыли» раздела «Самопознание».

Там я возразил Хазину: мол в экономике математика есть, и она уже появилась в самом её фундаменте, да и благодаря Ловчикову сам фундамент в своём изначальном значении появился – ни чета прежним подпоркам.

Потому как без скальной основы, то есть без закона сохранения, никакого устойчивого фундамента быть не может в принципе. Всё здание валится без этого фундамента.

Против этого положения возразил на сайте известный пользователь marshrut-moskva. Его аргументы следующие:
1. Не всё продаётся за деньги (как, например, Венера Милосская, она же Афродита);
2. ПРИБЫЛЬ имеет основу ВНЕ ОБМЕНА. Её суть - превращенная форма прибавочной стоимости.

На первый аргумент ответим так:
да, не всё продаётся за деньги. Очевидно, Вы уважаемый ММ, под деньгами понимаете стоимость, а это не так. При ваянии Венеры денег могло вообще не быть, а стоимость могла присутствовать. Если эта статуя Афродиты создавалась на заказ, она могла сразу очень дорого стоить, и могла ничего не стоить, если её делали не для продажи, а для себя. Мало того, она для кого-то многого стоит, а для иного - ничего.

Взять хотя бы меня. Когда я был пацаном, то часто бегал к станции смотреть на паровозы. Никогда позже ничто рукотворное или божественное не вызывало у меня такого дикого восторга, как эти живые железяки. В то время за один паровоз, не торгуясь, я отдал бы сотни, тысячи венер, да какие тысячи, просто без счёта бы.

Позже, в 90-е годы, эти паровозы, находящиеся в стратегическом резерве страны, взрослые дяди разломали, легко променяв на возможность купить немного еды, водки и одежды. Заодно сдёрнули и сдали в утиль десятки тысяч километров рельсов узкоколеек, проложенных в наших лесах и тайге. Из более-менее освоенных эти земли снова превратились в непроходимые.

Вот тебе и стоимость – гуляет, как хочет.

Попробуй, сделай здесь стоимостной баланс.

Только и остаётся, что говорить о её прибавлении посредством труда. Пусть так, но при чём здесь закон сохранения? О прибавочной стоимости Вы не с Ловчиковым, а с Марксом беседуйте или со Смитом, а может, с целым коллективом исследователей.

За своё спонтанное появление и исчезновение стоимость иногда сравнивают с массой. Ну, по теперешним временам массу приносит бозон, тот, что «частица бога». Пусть так. Тогда стоимость приносит наше сознание (некоторые говорят, что оно тоже от бога). Чем дурнее сознание, тем больше стоимость. Даже теория такая есть в экономике: называется «Теория большого дурака».

Так вот, уважаемый и уверенный в себе и в Марксе marshrut-moskva, закон сохранения стоимости что-то пока не проходит экзамен на балансирование. Может, со временем получится. Ловчиков же именно сейчас догадался применять свой закон на конечной стадии цепочки – непосредственно на рынке, в то мгновение, когда прибавочная стоимость уже определилась и написана на бумажке. На конечной стадии при таком подходе прибыль дают именно бумажки, напечатанные и поддающиеся подсчёту и теоретической балансировке. В этом вся соль.

А отвергать это положение разговорами о приращении стоимости путём творческого или иного труда всё равно, что заглушать гармоничную и торжественную мелодию первой части мерлезонского балета бесконечно повторяющимся аккордом бубна из второй части этого балета охоты на дроздов (таково либретто Мерлезонского балета). Но мы вторую часть здесь не анализируем и не собираемся анализировать, хотя именно там и в следующих частях лежат нравственные основы справедливого распределения стоимостных эквивалентов между людьми.

Другими словами, именно в дальнейших исследованиях лежит познание сущности единства и гармонии физических, гуманитарных и нравственных законов, а фундамент для этого – закон сохранения.

Мы не пойдём дальше фундамента ввиду отсутствия ясных идей по решению вопроса стоимости. Поэтому разговор о ней обязательно будет длинным, противоречивым и очень спорным, что явно лежит вне ареала сайта «Дилетант».

Теперь немного о заявленных в заглавии романтических грёзах.

По своей природе все законы сохранения – это смерть мечтам.

Людям хочется всего и сразу, хочется хорошей жизни, комфорта, путешествий, хочется много и вкусно есть. Но при условии легализации прибыли такого не получится.

Если получение прибыли легализовано, то с каждым отсчётом метронома одни будут жить всё лучше, а другие – всё хуже. И других будет всё больше. Закон сохранения нельзя обмануть, и у него нет исключений.

Но именно поэтому так важно в человеческом обществе выстраивать взаимоотношения на нравственной основе.