Для начала хотелось напомнить кое-что. Вы, наверное, все знаете эту, по крайнем мере в наше время абсолютно отскакивавшую от зубов, поговорку «homo homini lupus est» — «человек человеку волк».
Это некоторый вариант сформулированной установки на определенный тип жизни человека, и этот тип жизни человека — он все время и существовал. Потому что грызня стай, называемых какими-нибудь имперскими сообществами, грызня между отдельными людьми, завоевывающими позиции и так далее, — она составляла содержание жизни.
Начал об этом всем говорить комедиограф Плавт в произведении «Асинария». Однако был и Сенека, великий философ римский, который сказал, что человек есть нечто священное для человека.
То есть вот эти установки «homo homini lupus est» («человек человеку волк») и «человек есть нечто священное для человека», они столкнулись между собой, не в 1941 или 1945 году, они столкнулись в древности. Это были две фундаментально разные установки, два фундаментально разных взгляда на человека. Вот этот вопрос со времен возникновения человечества, он является основным.
В программе Коммунистической партии Советского Союза, принятой в 1961 году на ХХII съезде КПСС, было сказано нечто такое, что потом было объектом долговременной иронии, ёрничества нашей интеллигенции и прочих образованцев.
Было сказано: человек человеку — друг, товарищ и брат. На что тут, в сущности, надо ёрничать, нормальному человеку трудно понять.
То есть было сказано примерно то же, что было сказано Сенекой: человек человеку — Бог. Или Блоком, который в своих «Скифах»: «Товарищи, мы будем братья!». Или Великая французская революция: свобода, равенство и братство. Значит, какая-то вот эта мечта об устройстве жизни, при котором люди не будут грызться друг с другом, или человеческие сообщества, — она безумно древняя, и новизна Маркса (которая-то, в сущности, является единственной у него настоящей новизной) заключается в том, что Маркс утверждал, что построение общества, где человек человеку — друг, товарищ и брат, возможно за счет резкого наращивания технического прогресса. Наращивания производительных сил, а не за счет их сворачивания, что это не в идиллическом прошлом, а в великом некотором будущем, и что именно само развитие производительных сил или техники или всего чего остального, — вот все оно-то как раз и даст возможность человечеству перейти от отношений, когда «человек человеку — волк», к отношениям, когда «человек человеку — друг, товарищ и брат».
Это очень было ново, потому что те, кто говорили о том, что нужно развивать технический прогресс, они говорили: вот пусть грызутся, как звери, за счет этого и будет идти развитие научно-технического прогресса.
Нет, — сказал Маркс, — вот в конце этой пьесы, этой трагедии, произойдет так, что всё будет наращиваться, наращиваться производительные силы, а потом — раз, и из вот этого «lupus est», то есть «человек человеку — волк», вдруг возникнет «человек человеку — друг, товарищ и брат».
Вот эта мечта о том, что это произойдет в результате развития общества, в результате прогресса, ну как мы говорим, в результате какого-то восхождения человечества все к новым и к новым ступеням могущества знаний, в том числе и технического могущества, — это абсолютная новизна Маркса.
Потому что все, кто говорил о том, что нужно только такое общество и так далее, говорили либо о том, что нужно затормозить техническое развитие, что невозможно, как мы все понимаем. Даже ядерная война сейчас это не обеспечит... если она будет не очень мощная, а если она будет мощная, то она обеспечит уже просто уничтожение человечества.
Значит, соответственно, Маркс свято верил и доказывал, что это произойдет в результате развития производительных сил, изменения производственных отношений, то есть в результате того, что необязательно, что самолеты перестанут летать, в космос никто не будет стремиться и так далее, а наоборот, в результате того, что в космос будут страшно стремиться, самолеты будут летать всё быстрее, человечество будет всё больше и больше открывать законы мироздания. Эти законы будут использоваться для того, чтобы извлекать всё новые и новые варианты использования этих законов, придающих человеку всё новые и новые возможности, могущество новое. Вот всё будет идти так, и в конце этого пути и возникнет «товарищ и брат».
Это первое, что сказал Маркс. И второе, что он сказал, что вот если этого не будет, то конец. Надо стремиться только вот к этой установке на «товарищ и брат». И ничего другого, относящегося к фундаментальным вещам, Маркс не сказал.
И не надо забывать — всё что связано с классами, Маркс, Энгельс и их последователи брали из современной им науки. Все это обусловлено научными знаниями своего времени. Энгельс развивал эту теорию трудовую происхождения человека, имея на вооружении несколько книг антропологов его времени. Маркс прочитал всех, кто писал о Востоке, и вдруг сказал: «Батюшки, есть азиатский способ производства! Мы не знаем, что это такое».
Почему он это сказал? Потому что он прочитал неких востоковедов, которые объяснили, что вот там есть славянская община, что там нет частной собственности на землю,
О классах Маркс не написал ничего. Вообще ничего. Он написал заглавие главы «Капитала» — написал рукой «Классы» и умер.
Все, что действительно составляет душу живую марксизма, а значит, и коммунизма, заключается в том, что движемся вперед и усиливаем прогресс.
Развитие производительных сил не сворачиваем, а усиливаем. И в конце этого пути получаем «человек человеку — друг, товарищ и брат».
Вот это главное в марксизме.
Все остальное абсолютно исторически обусловлено, не имеет никакого отношения к современному развитию, взято у ученых, заимствовано у всех, включая врагов марксизма.
Ещё раз - исторически не отменяемо и сущностно важно в марксизме— только две вещи. Что либо «человек человеку — друг, товарищ и брат» — либо полное уничтожение человечества.
И то, что только за счет развития производительных сил «человек человеку — волк» превратится в «человек человеку — друг, товарищ и брат». Наиболее странный тезис — да? Но вот он-то как раз и составляет душу живую марксизма.
И все, кто так или иначе пытались с этим бороться, они либо говорили: «Нечего так развивать производительные силы, нечего идти к какому-то техническому могуществу и всему прочему. Нам оно совсем не нужно.
Нам нужна этака пастораль , пастушеская идиллия за счет сворачивания всего этого».
Либо говорили: «Да при таком развитии технического прогресса никогда никто братьями не станет. Забудьте об этом».
Теперь в каких словах, в итоге, говорится Марксом о том, что, в принципе, всё финиш ! то есть дошли, создав буржуазное общество, дошли до предела в том, что касается «человек человеку — волк», что все стало намного хуже с этой точки зрения , чем в предыдущих обществах?
«Буржуазия сыграла в истории чрезвычайно революционную роль» — говорит Маркс.
И это и есть основное марксистское противоречие.
Он действительно так считает, что по отношению к феодализму и ко всему прочему буржуазия сыграла революционную роль.
Дальше он говорит:
«Буржуазия повсюду, где она достигала господства, разрушила феодальные, патриархальные, идиллические отношения».
То есть она уничтожала все, что не является «человек человеку — волк» -патриархальные, идиллические отношения, и продолжает:
«Безжалостно разорвала она пестрые феодальные путы, привязывавшие человека к его "естественным повелителям", и не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного "чистогана".
В ледяной воде эгоистического расчета потопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость и поставила на место бесчисленных пожалованных и благоприобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли.Словом, эксплуатацию, прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, она заменила эксплуатацией открытой, бесстыдной, прямой, черствой.
Буржуазия лишила священного ореола все роды деятельности, которые до тех пор считались почетными и на которые смотрели с благоговейным трепетом. Врача, юриста, священника, поэта, человека науки она превратила в своих платных, наемных работников. Буржуазия сорвала с семейных отношений их трогательно-сентиментальный покров и свела их к чисто денежным отношениям».
И так далее.
Поскольку Маркс считает, что буржуазия при этом развивает производительные силы и все прочее, то он говорит: «Да-да. Ура-ура. Вот она их так развивает и доразвивается». Но он железным образом показывает, что если когда-нибудь принцип «человек человеку — волк» достигал максимума, то это именно в момент, когда было создано буржуазное общество. Что такого максимума не было ни при рабовладении, ни при феодализме, потому что все время была какая-то гуманизация или, как он здесь говорит, «идиллические покровы». А вот тут — все разрушено! Есть только чистоган, только взаимная борьба ! Но человек стал человеком постольку, поскольку он противопоставил себя природному миру, не правда ли? Увы, это противопоставление не отменило да и не могло отменить подчинение человека закону взаимного пожирания.
Но звери пожирали друг друга с помощью средств взаимного пожирания под названием зубы, когти и так далее, то есть у зверей средства взаимного пожирания фактически не менялись от поколения к поколению.
А у человека десять тысяч лет назад средством взаимного пожирания была дубина, пять тысяч лет назад — копья, мечи, боевые колесницы, пятьсот лет назад — огнестрельное оружие, сто лет назад — танки и самолеты, семьдесят лет назад — ядерное оружие. Это вам не зубы и когти, правда?
И меня все время потрясает: вот живут люди, ну, пусть даже не имеющие никакого отношения к политике. Они что, этого не понимают?
Они не понимают, что в итоге всего этого романа, связанного с буржуазным обществом, возникает вот это «человек человеку — волк». И что это же не волк!
Вот у волка торчат зубы, и рядом другой волк, и они грызутся...
А «существо» ,которое с фантастической скоростью, и особенно большой именно в буржуазный период, развивает средства взаимного уничтожения, то есть зубы, когти и все прочее с невероятной скоростью. Чем это может кончиться? Ведь ясно чем. Разве не ясно, что при таком неудержимом росте возможностей пожирания себе подобных человек может не погубить жизнь на планете Земля, только радикальным образом отказавшись от подчинения закону взаимного пожирания?
Вот и всё.
Как вы будете отказываться от закона взаимного пожирания?
Но только не на уровне того, что я выйду из церкви и начну «пожирать друг друга», а в церкви у меня будет идиллия: вот здесь есть маленькое местечко, где я не пожираю, нет, речь не об этом. — А вот чтобы совсем отказаться от закона взаимного пожирания.
Вот и вся идея.
Вот весь коммунизм.
Ничего другого в нем нет.
Ну ладно, вы не отказываетесь от закона взаимного пожирания. Значит, вы пожираете друг друга с помощью оружия и в том числе термоядерного. Ну и что?! Это кто-то сдержит? Ну сдержат на сколько-то, чем больше сдержат — тем больше накопится, тем сильнее рванет. Все.
Ну все!
Могут опять спросить. Заумно. Сформулируйте как можно проще.
А куда проще-то?
И при чем тут дальше вопросы о том «а вот будет больше тряпок и будет шире ассортимент продуктов на прилавках»?
Ну и что?
Будет!
Предположим, что он будет шире , и предположим даже, что это нужно, все эти комфорты — и так далее.
Дальше-то что?
От этого же клыки и когти не перестают расти и превращаться в супертермоядерное оружие. Ну мы пожировали пятьдесят лет, тридцать лет с помощью капитализма так, чтобы стало больше тряпок и комфорта.
Но дальше-то война!
Потому что ничего другого, кроме «homo homini lupus est», этот путь развития капиталистический не знает, он это довел до предела.
Он снял все, что было иное.
Тоже рыцари там рубились в средневековье, как озверелые, и все прочее. Но крестовые походы это все-таки «во славу Божию» и так далее — начинались всякие вещи, всякие этические нормы в это были встроены.
Здесь — ничего нет!
Только пожрать.
Не в смысле покушать, а в смысле сожрать, уничтожить.
И ничего нет.
Вот прямо сейчас находится на планете огромная держава, которая не может ни развиваться, у нее ни смысла нет, ни драйва нет, ни обоснования самой себе нет, ни устойчивости нет никакой, кроме как еще что-нибудь сожрать.
Ну вот она сожрала соцлагерь.
Переварила.
Теперь она должна жрать Украину и так далее.
Дальше она должна жрать Россию.
Вот идет этот хищник с зубами, когтями что бы сожрать всё до чего дотянется.
Что в ответ?
Дать себя пожрать или начать рычать в ответ и прыгать в глотку этому хищнику. А что еще-то? Ну и все. Не мы — так Китай. Не Китай — так кто-нибудь еще. Вот скажите какое из обществ, построенных человеком, в наибольшей степени подчиняется закону взаимного пожирания? Конечно же, капитализм. Именно он сочетает наращивание подчиненности человека волчьему со стремительным ростом средств взаимного пожирания (от мушкетов — к пулеметам, от пулеметов — к системам залпового огня, а от них к ядерному оружию ).
То, что капитализм намного быстрее, чем любые другие общества, развивает так называемые производительные силы, то бишь средства взаимного пожирания, абсолютно очевидно. Но разве не является столь же очевидным и то, что он в наибольшей степени подчиняет человека и человеческие сообщества закону взаимного пожирания?
Что такое война всех против всех, утверждаемая западными теоретиками тем же Гоббсом в качестве руководящего принципа в функционировании капиталистического общества?
Разве это не взаимное пожирание? Да, Гоббс утверждает, что взаимное пожирание может быть введено в рамки с помощью левиафана под названием государство. А давайте рассмотрим этот тезис.
Вот все воюют со всеми. Но над всеми стоит левиафан под названием государство, и он говорит: « Есть правила. Так нельзя. А так можно. Жрите друг друга! В горло зубами — можно, а вот в глаза не положено».
Однако не надо забывать, что апологеты капитализма и весьма авторитетные (наши либералы до сих пор считают этот тезис священным и краеугольным ), требуют минимизации государственного регулирования, сведения государственной роли к роли ночного сторожа. Какой уж тут Левиафан? Тут уж -либо Левиафан, либо ночной сторож .
И ещё - давайте вообразим себе рост Левиафана, который должен сдерживать взаимное пожирание в условиях стремительнейшего развития средств, позволяющих осуществлять это самое взаимное пожирание».
Вот смотрите - средства пожирания выросли в 10 раз, значит и Левиафан должен вырости в 10 или в 100.
Средства выросли в 100 раз — Левиафан вырос в тысячу или в 10 тысяч. Значит, когда средства достигают чего-то, это уже какой Левиафан-то? Не трудно представить такую картину - в каком-нибудь 2030 году новые научные открытия позволят небольшим группам человеконенавистников соорудить уже не тротил и не пластид для взрывов, уносящих жизни тысяч людей, а нечто в сотни и тысячи раз более эффективное. И способное нанести непоправимый ущерб человечеству. Как левиафан государства должен парализовывать действия таких групп?
Только с помощью тотального контроля над каждым представителем рода человеческого. Он по определению должен быть контролем над сознанием людей. Таким образом, новый Левиафан будет воздвигнут над обществом, именуемым "психоконтролируемым" .
Уже очень многие говорят о необходимости такого общества, предполагающего внедрение в мозг разного рода устройств, сигнализирующих соответствующим органам о возникновении у такого-то гражданина деструктивных намерений».
Вот у вас там в голове что-то торчит. Это выведено на сайт. И в какой-то момент у вас возник позыв деструктивный.
Завыла сирена.
Приехала группа, говорит: «Здравствуйте. Пройдёмте - ка с нами.»
И это не шутка.
Потому что если средства взаимного пожирания вырастут так, что десять человек в пробирке сделают что-то, что может уничтожить миллионы, то как иначе-то жить? Или вызывать «скорую помощь» при любом деструктивном позыве, или смириться с тем, что все будет уничтожено.
И вот теперь главное !
Единственное, что можно сделать, это превратить общество взаимного пожирания в общество любви — «друг, товарищ и брат».
Ничего другого сделать нельзя. Ну вот над чем тут можно смеяться.
И вообще, что предполагают те, кто с этим не согласны. Вот что они предполагают, по-крупному, вообще и вот сейчас, когда призрак всего чего угодно просто навис в очередной раз? Ведь развитие производительных сил, они же средства взаимного пожирания, вы не остановите без сверхкрупных ядерных катастроф...
Вот смотрите — ну прилетит сто крупных ракет, загадят места, где они упадут, и там чуть-чуть понизят уровень технического развития. Все базы данных остаются, компьютеры остаются. Человечество отряхнется, пострадает и снова начнет крутить то же самое в уменьшенном количестве, но быстро восстановит. Мутантов будет больше. И что? Всё по новой ? А значит вывод такой всё, что можно предпринять ради спасения человечества от чудовищных бед, — это построение общества, радикальнейшим образом отличного от того общества взаимного пожирания, каковое имело место в течение всей человеческой истории».
Однако в течении человеческой истории был короткий советский периода.
Давайте рассмотрим его.
Жрали ли люди друг друга в пределах советского общества? Так сказать, по мановению палочки, мгновенно они, естественно, не перестали ни конфликтовать, ни доносить, чтобы получить лишнюю комнату в коммунальной квартире. Все это имело место.
Но сама основа всего этого стала, конечно, принципиально другой со всеми, кстати, вытекающими отсюда позитивными и негативными последствиями. Потому что отсутствие тренировки зубов и когтей породило соответствующую, так сказать, гораздо более вегетарианскую массу, с которой потом расправилась соседняя масса, которая эти когти и зубы тренировала.
Ведь общество, в котором будет отсутствовать взаимное пожирание, в котором принцип взаимного пожирания перестанет быть системообразующим, и называется коммунистическим. Причем теоретики коммунизма — Маркс, Ленин и Сталин настаивали на том, что для построения такого общества не надо сворачивать рост производительных сил. Что этот рост надо наращивать. Два принципа: отмена общества взаимного пожирания с построением другого общества, радикальным образом отличающегося от всего, что знало человечество, и ускорение развития производительных сил как условие построения нового общества — вот что такое марксизм. А также марксизм-ленинизм-сталинизм !
Маркс, Ленин, Сталин твердо верили в возможность построения общества, в котором развитие производительных сил будет осуществляться еще быстрее, чем при капитализме, а закон взаимного пожирания будет отменен. И заменен законом любви. Ведь "Человек человеку — друг, товарищ и брат" — это изакон любви. Многие недалёкие людиг оворят: "Это всё — утопия, противоречащая самому естеству человеческому. То ли дело — капитализм! Он естеству человеческому созвучен, причем глубочайшим образом".
Какому естеству?
Естеству двуногого зверя, вооруженного разумом и термоядерным оружием? А зачем нам нужен общественный строй, созвучный этому естеству? И в силу этой созвучности неминуемо уничтожающий человечество! Чуть раньше или чуть позже.
Другие недалёкие вторят первым: что в рамках капитализма наилучшим образом организовано потребление. Что в рамках капитализма можно обеспечить наибольший комфорт для максимального числа членов общества. Будем обеспечивать потребление и комфорт за счет взаимного пожирания, то есть двигаться прямиком к термоядерной войне как апофеозу этого пожирания? И кому они нужны — потребление, комфорт и так далее — в качестве недолгого пролога к неминуемой гибели человечества? Да и так ли они нужны вообще? А главное — вы хотите быть двуногим разумным зверем, постоянно обеспокоенным пожиранием себе подобных?».
Только вы не говорите, что построенное общество не есть такое общество, где каждый этим непрерывно обеспокоен. Любой предприниматель, у которого или работает большинство, или который, так или иначе, влияет на тех, у кого работает это большинство, — пусть они даже называются государственными служащими — он обеспокоен только тем, чтобы съесть ближнего своего.
Если кто-нибудь из вас считает, что он обеспокоен тем, чтобы развить технику, лучший продукт сделать и за счет этого съесть конкурента ? Так это не так!
Он просто хочет съесть ближнего. То есть, пока вы здесь читаете эту статью во всех крупнейших конторах, руководящих жизнью России и мира, сейчас обсуждают, как условный Петя будет есть условного Васю.
Ничего больше не обсуждают.
Многие могут возразить -дескать мы не это. Да нет, именно это, поскольку вы — менеджеры у этого или клерки у этого. Значит, вы в этом все равно участвуете. А если даже вы не участвуете во всем этом, то вы являетесь просто благородными людьми, которые отдают себя на пожирание. Говорят: «Зверь, мы не хотим быть такими же, как ты. Кушай нас! Все». Ну так он кушает! А вы себе примерно представляете, как он кушает? «Отдай квартиру. Детей отдай в детдом. Мы их продадим на органы!» — он же так кушает. То есть позиция ; пожиранием себе подобных будут заниматься капиталистические хозяева, а я не буду этим заниматься... не проходит Работать на хозяев вы будете, а взаимным пожиранием заниматься не будете? Будете, будете! В самом оптимистическом случае — вас будут пожирать. И даже если вы уедете в деревню и начнете обеспечивать себя и членов своей семьи с помощью натурального хозяйства, это ничего не изменит. До вас достаточно быстро доберутся местные пожиратели. А вскоре до вас доберется ядерная война.
Так что коммунизм — не в прошлом, а в будущем. Его альтернативы — гибель человечества или тотальная диктатура неслыханной свирепости. Так что позитивных альтернатив коммунизму у человечества попросту нет».
Значит, все, о чем идет речь, — как превратить общество взаимного пожирания в качественно, кардинально, радикально другое общество. И хотелось бы, чтобы при этом развитие-то человеческое не остановилось, а наоборот, ускорилось. Ну и все. Единственный, кто о чем-то таком что-то говорил — плохо-хорошо, умно-глупо, — это Маркс и его последователи. Больше никто об этом не говорит. Единственно, что пытались что-нибудь сделать, — это в Советском Союзе. Больше нигде не пытались.
Надеюсь теперь понятно в чём величие Ленина, который на практике построил общество не взаимного пожирания, а общество взаимной любви, а Сталин развил это общество !
